Тогда опять вопрос: с чего бы это я тут, в лесу, а для антуража выпустили группу плохо пахнущих, наполненных химией и мышечными имплантами дикарей? Зачем подстраховали моё появление полуразумным биоботом? Интересно, а почему именно волк? На моей памяти боты никогда не выращивали такими. Богомолы, гуманоиды, пауки, но никогда не собаки. Собаки бегают только по плоскости. Если хотели сделать животное, похожее на местную фауну, то создали бы кошку, она может двигаться не только по плоскости, но и в объёме.
Что делать, если бы бандиты подвесили меня на дерево? Как бы этот зверюга мне помог? Возможно, его специально создали для быстрого перемещения на большой территории, пожертвовав частью возможностей. Почему не кошка? Не думаю, что коты были бы медленнее, но зато могут залезть на скалу или дерево. Может, дело в выносливости? Коты быстры и молниеносны, зато собаки могут гнать добычу сутками.
Мой поток нескончаемых вопросов прервало знакомое ворчание. Дерево, если мне не померещилось, конечно (или что тут у них вместо солнца), уже погасло. Я развёл небольшой костёр, совсем как в детстве. Когда я в последний раз жёг такой огонь? При соприкосновении с обухом корявого ножа огниво давало огромные снопы искр, и на получение огня ушло меньше минуты. Волчара прошёл рядом, слегка порыкивая на разные лады, как бы разговаривая, в точности как мой пёс в детстве. Затем волк аккуратно пощипал мне руку, задрав верхнюю губу.
– Кусь делаешь? Очень хороший хозяин попался? Надо как-то тебя назвать. У тебя нет бортового номера? Ладно, тогда сам что-нибудь придумаю.
В ответ – ворчание. Зверь направился к зарослям, куда я стащил трупы бандитов.
– Понял! Слишком умные буквы! А множество лишних слов портит аппетит, – согласился я, а за кустами раздался хруст костей.
Спать не хотелось, поэтому решил спокойно подумать. А чтобы занять руки, взялся почистить оружие. Очередной раритет. Какая-то древняя модификация. Называется «Суворов». Откуда знаю? Ну, наверное, откуда-то, и даже в курсе, как его разбирать. Слишком тяжелый день для душещипательных воспоминаний и вопросов без ответа. Закончив с оружием, подтянул пищевой рюкзак, достал кусок мяса и хлеб. Продукты были завёрнуты в тряпку. Тронул локтем.
Нервные окончания биоанализатора симбиотического управления я выращивал в локтевом суставе. Дополнительные рецепторы уже проросли и окончательно слились с моими нервами. С того момента, как появилась система регенерации, все добавления интегрировали не в тело, а сразу в энергетическую составляющую, как говорили, «прямо в душу». Тело восстанавливалось сразу с симбионтом и теми возможностями, к каким ты привык, и в нужных местах. Если попадал в клон чужого тела, как сейчас, то имплант быстро доращивал недостающие части.
Десант проращивал нервные окончания на реакцию и силу, стимулируя рост мышечной массы. Пилоты – реакцию и кровеносную систему, чтобы выдерживать тридцатикратные перегрузки и не умереть от кровоизлияния в мозг. А я, как капитан малого корабля с экипажем в десяток человек, – всё сразу, но понемногу. Приходилось управлять ремонтными дронами, ложиться в кресло пилота, командовать контрабордажной командой и даже проверять состояние жилого модуля во время долгого стояния на рейде. Нервные окончания симбионта всегда с тобой, и они дополнят твои чувства там, где человеческие органы бессильны.
