– Я пойду в свою комнату. Доброй ночи, мама и папа, – сказала Саманта и уединилась в своей комнате.
– А я пойду чуть-чуть поработаю – на работе одна суета и беготня, никакой сосредоточенности нет, – сказал Жак и направился в свой кабинет.
– Мне осталось только посмотреть концерт группы «Квин», – заключила Линда.
– Не думал, что ты поклонница рока, – подметил муж…
Саманта усиленно молилась за Ника. Ей очень хотелось, чтобы произошло маленькое чудо, и Ник поправился. Она тихо плакала, и пот выступал на её детском лбу. Ни один её сверстник или взрослый человек не молился так, как она. Прошло всего два дня, и результата было рано ожидать – Саманта это понимала и готова была продолжать молитвы до тех пор, пока Бог не подаст какой-либо знак или не произойдёт малое, но явное улучшение в здоровье Ника. Больше всего она не хотела, чтобы её мать узнала об этом, однако Линда была в курсе этого, просто вида не подавала…
Жак привычно сел за рабочее место, и внутренний голос подсказал ему, что сегодня не нужно связываться со спутниками Пентагона, надо выждать два-три дня, посмотреть на ту реакцию, которая могла бы произойти, если обнаружится, что он, рядовой сотрудник NASA, может иметь доступ к Пентагону. Поэтому Жак решил довольствоваться «своим» спутником.
Картинка на мониторе компьютера была не такая чёткая, как вчера, но телеметрия шла устойчивая. За последние девяносто шесть часов практически ничего не изменилось, только «луч» продолжал всё также мигать, флуктуация за эти четверо суток составила не более одной тысячной процента, а амплитуда мигания – от абсолютного нуля до величины на десять порядков выше фонового. Жак даже не стал сохранять запись наблюдения, просто выключил компьютер и отправился спать.
Линда была уже в постели, телевизор и свет выключены. Жак тихонько разделся и аккуратно лёг.
– Что ты так рано сегодня? – поинтересовалась жена.
– А что, разве концерт «Квин» уже закончился? Сколько же времени? – спросил Жак саркастично.
– Не язви, – ответила Линда. – Вон Саманта всё ещё молится, а ты уже закончил? Рановато…
– Саманта у нас молодец, она знает, что делает, и молчит. Ты её не останавливай, пожалуйста! – попросил Жак.
– Она знает, что делает, и молчит, ты знаешь, что делаешь, и молчишь, одна я ничего не знаю и говорю…
– Линда, пойми, дорогая, я на государственной службе, давал подписку о неразглашении некоторых аспектов своей работы, не могу нарушить эту самую подписку. В случае чего, с меня спросят и по шапке дадут, как сегодня у нас двоих уволили за длинные языки… – спокойно объяснил Жак.
– Неужели это так серьёзно и строго? – удивилась Линда. – А я думала, что небо и звёзды одинаковы везде и всегда…
– Небо и звёзды одинаковы, а вот наблюдения и работа, которую мы ведём, – разные. Некоторая работа простая, так о ней пишут многие газеты и журналы, а некоторая не подлежит огласке сразу, о ней можно говорить лишь некоторое время спустя. Даже мы – сотрудники одного ведомства – не говорим между собой обо всех мелочах, только руководству докладываем всё, – пояснил Жак и нежно обнял жену.
– Прости меня, дорогой, я и не знала, что у вас так строго. Теперь буду знать и не стану надоедать тебе своими вопросами и придирками, – извинилась Линда и поцеловала мужа. – Давай спать. Ты, наверно, устал за сегодняшний день?
– Ещё как устал, давай спать, – и они замолчали…
