Александр отправился в Грецию, решив, что на исторической родине ждут его с распростёртыми объятиями. Жизнь показала, что у поговорки «В Греции всё есть» существует окончание «…да не про вашу честь». Несолоно хлебавши, вернулся в городок детства, усыпанный садами, в окружении плодородных полей, в каких-то ста километрах от моря и гор.
Там-то и встретились снова два закадычных друга. Осмотрелись вокруг, уже битые жизнью и обстоятельствами. Начали совместный строительный бизнес, заодно взяли в пользование карьер по добыче щебня и песка.
Дело оказалось прибыльное, развивалось и росло, как и росли семьи Колька и Санька.
Сначала родился Лукьян у Андреевых, в ту пору уже решивший, что он казак один бог знает в каком поколении. Может, так оно и было, Андреевы жили в городке, когда тот ещё была станицей. Костас смутно помнил их деда с выразительными усами, действительно похожего на казака с иллюстрации в детских книгах.
Через пару месяцев родился Констатинос у Зервасов, к тому времени проникнувшихся идеей национальной идентичности.
Большая диаспора греков в здешних местах была всегда, со времён Царской России. В бытность Советского Союза хоть и держались вместе, помогали друг другу, на браки с чужаками смотрели благосклонно. Нежелательно, но катастрофы никто не видел, просто как-то сами собой складывались мононациональные пары, потому что росли рядышком, бок о бок. Позже всё изменилось, большинство зациклилось на сохранение чистоты рода, уклада, традиций.
Подтянулся ещё один сын у Зервасов – Деметриос. Двумя же девчонками с разницей в год Андреевы и Зервасы закрыли вопрос деторождения.
У Зервасов росла Ираида, у Андреев Пелагея, быстро ставшая для своих Полей.
И была эта Поля не просто больной мозолью, а здоровенной занозой для всей дружной, подрастающей компании.
Поля была идеальным ребёнком, настолько, что даже старшие Лукьян и Костас получали от её сияния.
Поля хорошо училась, идеально. Не было предмета, по которому бы она не успевала. На отлично шли гуманитарные и точные науки. Круглогодично, порой казалось, круглосуточно, слышалось:
«Поля блестяще написала олимпиаду по геометрии»; «Полюшкино сочинение выиграло краевой конкурс»; «Поля отлично знает английский», а ещё португальский и за каким-то хреном финский.
Зачем финский язык на Кубани? За-чем? Поля выучила.
Поля занималась во всех возможных кружках, начиная с оригами, заканчивая музыкальной-и-изо студией. Посещала цирковую студию, бальные танцы, художественную гимнастику, садилась на шпагат.
Без шуток, Костас и Лукьян, будучи уже подростками, всерьёз опасались, что однажды их заставят сесть на этот самый шпагат. Провисной и отрицательный, блин, ведь Полюшка…
Больше всех доставалось, естественно, Ираиде. Не самая расторопная, пухленькая, не хватающая звёзд с небес девочка никак не могла конкурировать с местной принцессой.
Самым большим чудом было то, что Ира и Поля оставались подружками не разлей вода, и их дружба сохранилась по сей день. На месте Ираиды любая бы лелеяла мечту прикопать под ближайшем кустом такую «подружку», а они дружили.
Впрочем, не удивительно. Характер Поля имела на редкость покладистый, дружелюбный. Никогда, ни при каких обстоятельствах не кичилась знаниями, умениями.
Всем всегда протягивала руку помощи, начиная с бездомных котов, заканчивая последними двоечниками, делилась с ними домашкой, разрешала безбожно списывать у себя.
