– Мы думали, ты долго одна не будешь… такая-то красавица, умница всяко мужчину нормального заведёшь, – промычал Лукьян, водя взглядом по кабинету.
Не умеет он в личное, в откровенное, явно родители просили разузнать, что к чему. Не даёт им покоя мой статус матери-одиночки. Хотят, чтобы всё как у людей было.
Уверена, если бы я развелась, как Ира, муж бил меня и изменял, но всё-таки имелся, они бы легче пережили моё «фиаско». В этом случае муж-мудак во всём виноват, а когда дочь родила неизвестно от кого, и все об этом знают – она виновата.
– Зачем мне мужчина? – переспросила я.
– Мужик – это человек такой, который помогает, проблемы твои решает, – назидательно проговорил Лукьян.
– Мужчины, Лукьян, проблемы создают, а не решают, – ответила я в тон брату. – Тебе ли не знать. Назови хоть одного мужчину, который в состоянии решить хотя бы одну, одну, – подчеркнула я, – проблему.
– Я, – невозмутимо показал на себя пальцем.
Я закатила глаза от услышанного. Конечно, конечно, курс антибиотиков по возвращению домой решит все проблемы…
Бедная его жена, не удивительно, что она сюда не приезжает. Здесь же все заборы обоссаны этим кобелём. Ходить и оглядываться, с кем спал твой муж, с кем нет – сомнительное удовольствие. Впрочем, вряд ли в Норильске он надевает пояс верности, но в отпуске хочется отдохнуть, положительных эмоций набраться, забыться на время, а не вздрагивать от каждой встречной юбки, как дома.
– Кос, – привёл он ещё более неподходящий пример.
Действительно, развестись, оставить жену с двумя детьми на севере – образец решения проблем.
К тому же, Лукьян, насколько я знала, не скрывал, что женат. Девушек для своих одноразовых приключений выбирал постарше, не обременённых мечтами о светлом будущем. Костик же Юле мозги полощет, а сам…
Воспоминания о том, чем занимался Костик в отсутствие постоянной подружки, вызвали тяжесть внизу живота.
– Отец, – добавил Лукьян, победно глянув на меня.
– Уговорил, – фыркнула я. – Сегодня же дам объявление в газету: «ищу умудрённого опытом, убелённого сединами старца, желательно с инфарктом в анамнезе».
– Шутит она, – оскалился Лукьян. – Ладно, пошёл я вещи собирать, самолёт сегодня ночью.
– Машину мою возьми, – протянула я брелок.
– Не, я пешком. Погоды стоят волшебные. Дома снег лежит, морозит, а здесь сады цветут. Красота.
– Переезжайте, – пожала я плечами, заранее зная ответ.
Брат переедет если только на пенсии, несмотря на то что у него куплена квартира в Краснодаре и в нашем городке, в качестве вложения денег. Прирос он к Таймыру своему, будто мёдом там намазано.
– Лучше вы к нам, – хохотнул брат. – Чуть не забыл, Кос тебе передал, – протянул полиэтиленовый пакет с изображением цветочков, с пластиковыми ручками-зажимами.
С такими бабульки на базар ходят. Практично и нарядно.
– Что это? – взяла я пакет, покрутила в удивлении.
– Не смотрел. Документы какие-то сказал… папка внутри.
– А… спасибо, – кивнула я.
Зервас Констатинос забыл, что давно изобрели скан, электронную подпись, всевозможные мессенджеры? Что «кринж» стал «кринге», мы в курсе, длину носков отслеживаем, а документы передаём в пакете с цветочками.
Боже, как трогательно.
Лукьян ушёл, я вытащила содержимое пакета. Действительно, пухлая канцелярская папка, пластиковая, на резинках, забитая бумагой. Трясущимися от волнения руками дёрнула эти резинки, вытряхнула содержимое – пустые белые листы формата А4.
