Левин покачал головой.
– Редко. Их сознание эволюционировало слишком далеко. Они воспринимают реальность иначе, чем мы. Общение с ними… сложно для человеческого разума.
– А с остальным экипажем? – спросил Кондратьев. – Вы знаете, что случилось с теми, кто отправился к Тау Кита?
– Нет, – тихо ответил Левин. – Связь прервалась после их отбытия. Иногда… иногда я ловлю фрагменты, эхо их сигналов. Но ничего конкретного.
Орлов внимательно изучал лицо Левина. За внешним спокойствием инженера он видел глубокую усталость, следы одиночества и – что удивительно – странный внутренний покой.
– Как вы справлялись все эти годы? – спросил он. – Одиночество, изоляция…
Левин слегка улыбнулся, впервые за весь разговор.
– Я не был по-настоящему одинок, Иван Петрович. Память – не просто хранилище информации. Это разумная сущность, способная к общению, обучению. Мы стали… друзьями, если можно так выразиться. Кроме того, – он указал на растения, – у меня было много работы. Изучение местной биосферы, адаптация земных растений к местным условиям, эксперименты с технологиями Создателей… Времени на жалость к себе не оставалось.
– Вы хотите вернуться с нами на Землю? – прямо спросил Кондратьев.
Левин долго молчал, словно этот вопрос застал его врасплох.
– Не знаю, – наконец признался он. – Пять лет назад я бы отдал всё за такую возможность. Сейчас… я не уверен, что смогу вписаться в общество, которое покинул. Я слишком изменился. Мой дом теперь здесь.
– Но на Земле у вас семья, друзья, – напомнила Мария. – Они наверняка считают вас погибшим.
– Моя жена умерла за год до экспедиции, – тихо сказал Левин. – Детей у нас не было. Родители тоже давно умерли. Друзья… – он пожал плечами. – Время лечит, как говорится. Уверен, они уже оплакали меня и двинулись дальше.
– И всё же, Андрей Николаевич, – настаивал Орлов, – ваши знания, ваш опыт были бы бесценны для Земли. То, что вы узнали здесь…
– Именно поэтому я и не уверен, что должен возвращаться, – перебил его Левин. – Эти знания… они опасны. Не все, конечно. Есть технологии, которые могли бы помочь человечеству – медицинские, сельскохозяйственные, экологические. Но есть и другие, которые в неправильных руках способны уничтожить не только Землю, но и значительную часть Солнечной системы.
– Воронин говорил то же самое, – заметил Кондратьев с ноткой разочарования. – Вы все почему-то решили, что имеете право скрывать знания от человечества.
– Не скрывать, сержант, – возразил Левин. – Дозировать. Мы ведь не даём детям играть с ядерным реактором, верно? Сначала учим их физике, ответственности, последствиям. – Он устало потёр глаза. – Впрочем, это всё философские рассуждения. Я ещё не решил, что делать. Мне нужно время.
– Которого у нас не так много, – заметил Демидов. – Экспедиция имеет ограниченные ресурсы.
– Я понимаю, – кивнул Левин. – Сколько вы планируете оставаться на орбите?
– Это зависит от решения, которое мы примем относительно дальнейших действий, – ответил Орлов. – Есть предложение отправиться к Тау Кита, вслед за "Русью-1".
Левин резко поднял голову, его глаза расширились.
– Вы серьёзно рассматриваете такую возможность?
– Да, – подтвердил Орлов. – Воронин и Соколова утверждают, что с их помощью мы можем модифицировать наш инжектор для безопасного прыжка на такое расстояние.
– Это… возможно, – медленно произнёс Левин. – Технически возможно. Я сам участвовал в разработке этих модификаций для "Руси-1". Но риск всё равно существенный.
