– Если Центр поручит провести первый эксперимент с возвращением в прошлое, тогда выход найден.
– Каким образом? Не пойму я тебя Трегубов.
– В прошлом наш солдат сможет найти лабораторию, которая проводила опыты и помочь им с техническими деталями. Вот тогда и есть шанс вернуть его обратно. Согласны?
Глаза у Трегубова блестели. Он был настолько увлечён этой идеей, что ни капли не сомневался в успехе.
– Да, уж, всё это правильно, но сам понимаешь, нельзя исключать человеческий фактор. Человек не машина, ему свойственно допускать ошибки. Вот я, к примеру, человек не суеверный и чихать хотел на чёрную кошку, если она перешла мне дорогу. Но есть такие, кто верит в то, что чёрные коты приносят несчастье. Так же? Уверен, что человек доставляет чёрной кошке больше проблем, чем она сама. Вот так и в нашем случае. Всё идёт как по маслу, эксперимент в полном разгаре, но может вмешаться «господин случай», не дай Бог, конечно, и тогда всё пойдёт в другое русло. Ты об этом, Трегубов, подумал?
Подполковник пожал плечами и развёл руки в стороны.
– Если так, тогда вообще ничего не стоит делать; просто сидеть, сложа руки и баста, – парировал он.
– Необходимо мыслить масштабно и пытаться, как шахматисты, смотреть на пару шагов вперёд, чтобы не получить мат, от более хитрого противника. Я тебя, Трегубов, прекрасно понимаю, но ответственность на мне. Так что думай, и хорошенько. На сегодня всё. Да, чуть не забыл, обязательно познакомить меня с личным делом солдата, который даст согласие на участие в проекте. И прошу, не приказываю, прошу по человечески, не надо никого заставлять идти на столь рискованный шаг. Человек должен сам принять такое решение, без давления. Свободны, товарищи офицеры.
Мальцев захлопнул за офицерами дверь и достал из шкафа бутылку коньяку.
– Что-то в последнее время пристрастился я к этой гадости, пора завязывать, – пробурчал он под нос.
Утром, выбежав на балкон, я тут же налетел на перила. Внизу находился родной город! Некоторые здания я узнавал, они строились при мне, и теперь выглядели серо и мрачно среди новых построек, светлых и радостных. Высотки соседствовали с крохотными, словно бы из русских былин, домиками, блестели широкие ленты автобанов, и узкие дорожки парков терялись в бесконечности. Неподдельные чувства овладевали мной. Я гордился своим народом, который, не смотря на трудности, сумел перестроить и наладить жизнь. Отец спал в кресле на кухне, рядышком валялась пустая бутылка водки. Я не захотел его будить, прикрыл ноги клетчатым пледом, чтобы он не замёрз. Нагрел чайник и, нарезав несколько бутербродов с колбасой, перекусил. Поковырявшись среди старых вещей, переоделся и собрался сходить в город. Каково же было моё удивление, когда в дверном проёме появилась Настя. Она мило улыбалась, словно утренняя звёздочка, с распущенными волосами, блестевшими как жидкое золото. Молодая, сильная, с морским загаром и высокой грудью – она показалась мне игрушечной куклой Барби. Цветное платье в ярких кружевах подчёркивало изящную фигуру и стройные ноги. Живописную картину слегка портили плечи, которые, из-за худобы, торчали будто свечки.
– Привет, – прошептала она и уселась на стул.
– Привет, моя дорогая одноклассница. Как ты узнала, что я вернулся?
– Вчера позвонил твой отец.
– Ну-да, – я чуть замялся и покраснел, вспоминая отца, уснувшего на кухне.
