Звездный Мост - страница 3

− Цто нерасховорцивый нынце, Михайло Потапыць? − не унимался Данила.

− Да ницто… лень заела,− отмахнулся от него Миша.− Плыви ужо, Карась!

Лодья, тяжело просев осмоленным корпусом в черную воду, подвалила к освещенному искрящими факелами пологому берегу. Гребцы сноровисто заработали веслами, нацелясь на показавшуюся впереди бревенчатую пристань, где покачивались набитые пузатыми бочонками расшивы и крупное черное судно со звериной головой в носовой части.

− Ты хлянь-ко, князе,− протяжно присвистнул Данила, сердито вращая округлившимся глазом.− Никак, нурманнский драккар?

− Свейским гостям путь в верховья Влги закрыт по личному указу князя Юрия,− подал голос Никита, доверенный ростовский дьяк.− В Усть-Шексне аккурат с Пасхи особые кордоны стоят, никого никуды не пущают.

− Тохда на кой хрен?! − возмутился Данила, деловито закатывая рукава толстой холщовой рубахи.− Дозволь, князе, мы с робятами им ребры посцитаем!

− Да погоди ты,− с досадой проговорил Василько, наскоро приводя в порядок измятый кафтан.− Что ты за человече, Данила?! Шибан какой-то! Язык почесать да кулаками помахать! Вскорости все у хозяина прознаем, что да как.

− Цто да как,− ворчливо повторил Данила.

Василько молодецки перемахнул через борт и спрыгнул на дощатое полотно пристани. Встречавшие их работные парни крикнули здравицу князю и занялись швартовкой лодьи, приятельски переговариваясь с ростовскими гриднями.

За спиной бодро взвизгнула свирелька, загудели рожки и пятиструнные гусли, гулко забил большой барабан. Василько обернулся. Навстречу ему шел настоящий велет: рослый, очень плотный человек с породистым лицом латинского патриция, по прихоти отпустившего пышные полянские усы почти до подбородка. Высокий лоб его прикрывала короткая челка, чистые седые волосы свободно лежали на висках, в правом ухе поблескивало золотое кольцо. Из-под густых бровей ясно смотрели прозрачные голубые глаза. Ворот белоснежной льняной рубахи, вышитый червонной вязью, был настежь распахнут, синие шаровары заправлены в прочные кожаные сапоги. На могучей груди, на золотой цепочке висел тяжелый золотой оберег − колесо со спицами в виде солнечных лучей, загнутыми концами направленных посолонь.

− Здравствуй, княже! − прогудел велет, раскрывая медвежьи объятия.

Это был полноправный хозяин здешних мест − Вольга Милославич, он же матерый Галицкий Волк, гроза ляхов и германцев, не раз хороненный людской молвой, но воскресавший и возвращавшийся в мир более могучим, чем прежде. Наставник Владимира, младшего брата ростовского князя, законный муж его любимой двоюродной сестры Марии Ярославны. Человек, спасший ему жизнь в тяжком походе на мордву, когда они выбирались из гнилых заокских болот, и у Богом забытой халупной веси нарвались на ватагу мордвинов, потрясавших корявым дрекольем. Василько сбили с ног, удар сучковатой дубины помутил сознание. Он лежал в болотной жиже, окруженный визжащей толпой напичканных дурными грибами лесовиков. Лохматый мужик давил ему коленом на грудь, щерил в оскале рот, силясь добраться цепкими пальцами до горла. Вокруг с ревом барахтались в грязи ростовские и суздальские кметы, на каждого навалилось по два-три мокшанина. Воевода Еремей, весь исколотый рогатинами, крушил шипастой булавой вражьи черепа, но не мог добраться до своего князя. Василько устал бороться, жесткие пальцы все крепче смыкались у горла, перед глазами лопались темные пузыри… И вдруг стало полегче! Мордвин охнул и податливо осел набок, над плечом промелькнуло дымящееся острие. Василько сквозь душевный морок различил смазанный силуэт Вольги, врезавшегося в гущу языческого воинства с обнаженными саблями в неистово двигавшихся руках… Они сдюжили, дотла сожгли мятежную весь и деревянных идолов, жителей со скарбом и скотиной угнали за собой в Суздаль, а местного замшелого кудесника, осерчав от нежданных потерь, повесили на кривой осине.