Тут он одной рукой встряхнул этот отросток и, раскрутив, послал его остаток на рыцарей. «Хвост» распался на сотни серных брызг, прожигая доспехи, латы, шлемы, поножи. Один за другим рыцари хватались за части своего тела, испытывая немалую боль. Паскаль сам получил ожог на лодыжке, хотя в момент полета брызг задержал дыхание и воспользовался старым трюком еще из детства, когда он с Камилем и друзьями старались уворачиваться от капель дождя, проходя от одного дерева к другому. Такие были у них детские игры: последний, кто остался сухим, признавался победителем и носил гордый титул Неуязвимого до следующей непогоды. Паскаль не раз и не два становился победителем в той игре. Как и Камиль. Камиль, державший щит посередине, не дрогнул, несмотря на искореженную часть доспеха на спине – та оплавилась и прогнулась вовнутрь, наверняка нанеся болезненную травму. Но Камиль не дрогнул. Может быть, только поэтому «каменная стена», как рыцари называли этот прием, не распалась! Фланги чуть сложились, дрогнули, но центр держался. Копья тоже разошлись в стороны, дав нужные мгновения для незнакомца. Он ими и воспользовался, нанося такие удары, что копья затрещали, ломаясь и воспламеняясь.
Паскаль внезапно зашел с фланга, выныривая из-под рыцарского щита. Он нанес такой резкий удар, что ни один смертный не успел бы уклониться, но чертов незнакомец подставил гарду меча под удар, в тот же миг отпуская клинок и заваливаясь на спину. Да кто бы додумался до такого маневра? Меч, получив сумасшедшее вращение от удара, полетел в обороняющихся, сбив шлем у одного из рыцарей, который был возле Паскаля. Суматоха пошла на пользу неприятелю. Тот, видя такую крепкую стену, счел за благо не ввязываться в дальнейший бой и, перемахнув через колодец, припустил в оливковую рощу.
– Нет, так просто от меня не уйдешь! В погоню! – крикнул Паскаль, первым бросаясь за врагом.
Когда в вихре бега Паскаль догнал неприятеля на ближайшем холме (тот запутался в ползучем дроке, чьи ветви как будто намеренно хватали), то оказалось, что все рыцари, кроме Камиля, далеко отстали. Паскаль занес меч над врагом, но в ту минуту тот обернулся, и время остановилось.
Ястребиные глаза с недобрым жаром смотрели на него через изумительно острые черты лица, высеченные точно из мрамора: высокие скулы грозно оттеняли лицо, как гранитные скалы; тонкий нос поднимался к плоскому лбу без морщин, будто не знавшему ни горя, ни печалей. Волосы его оттенка черного дерева густо охватывали голову. Гордый неукротимый дух куражился в лукавой улыбке, которую важный господин мог бы бросить на шута, веселящего его. Кожа его на лице и руках была такой же безукоризненной, как полированный мрамор, рукою искусного творца обращенный в живое существо: ни пятнышка, ни изъяна, ни морщинки, которые могли бы омрачить безупречную поверхность! «Он при желании будет пользоваться успехом у прекрасного пола» – только и подумал Паскаль.
– Ты хоть знаешь, кого ты смеешь преследовать, жалкий поклонник цветов и мечей? – от голоса незнакомца по позвоночнику пробегал холодок, а от его пронзительного взгляда невозможно было укрыться.
– Ты говоришь с Паскалем! Посланником девы, что находится в королевстве Флер-де-Лис и благословляет на подвиги рыцарей, чтобы они разили таких исчадий, как ты! Назови свое имя, и я отправлю тебя туда, откуда ты явился!
– Князь Догед с удовольствием отправит тебя в ту же дорогу, в которую пошли многие гвардейцы вашего короля!
