Проверил интерфейс – и вздохнул с облегчением. Космические комиссары исчезли из поля видимости.
В голове совсем уже прояснилось. Вызвал карту. Ослепительно ярко вспыхнули мерцающие звёзды – цефеиды – маяки Вселенной. Но я не узнавал эту часть космоса. Совсем не узнавал. Конечно, галактик во Вселенной триллионы, и везде мы побывать не успели. Но всегда какие-то общие детали я подмечал. А тут.
– Ну и где мы? – поинтересовался я у подошедшего ко мне Осберта. – Где мы, Арихман нас побери? Где мы оказались? Между прочим, по твоей милости.
Осберт уже походил на себя, обычного. Глаза заблестели, лицо разгладилось, в уголках рта появилась обычная чуть снисходительная улыбка.
– Ну милость моя занесла нас похоже куда-то в спиральную галактику. В самую нижнюю часть её рукавов. Выведи планкарту чётче.
Я плюхнулся в выросшее подо мной кресло. Щелкнул пальцами, вызвал сферу под потолок рубки. Во всю ее ширь закрутилась плоская спираль из сверкающих пылинок.
– Подождите, – пронзила мысль. – А где у нас Дарлин?
Дарлин не было в рубке, когда мы совершали прыжок. Спасла ли ее капсула? Кончики пальцев похолодели.
Вжик-вжик. Разошлись двери рубки и на пороге предстала наша Принцесса. Пунцовая от злости.
– Что за бардак вы устроили? Почему я проснулась в гребанном дерьме. Куда делись мои волосы?
Действительно, вместо роскошной каштановой гривы с розовым оттенком на голове Дарлин красовались жалкие тонкие волоски. Дарлин так часто меняла свою прическу, что вита-камера путалась в её генетических образцах.
– Ты нас подставила! Вот и оказалась в дерьме! – Лысый уже проснулся и подскочил к девушке, размахивая руками. – Это ты! Ты не увидела, что на объекте есть разумная раса. Раса! Разумная! За нами гнались космоботы. Они размотали бы нас на кварки! И мы прыгнули. Прыгнули в воронку. Ты понимаешь, что ты наделала?
Ни одна жилка не дрогнула у Дарлин от воплей Лысого. Холодно отстранив его, легкой походкой прошествовала к нам.
– Уймись, Лысый, – миролюбиво проронил я. – С кем не бывает. Это я виноват, что не сказал нашей Принцессе просканировать всю планету. Все, забыли. Давайте думать, что делать сейчас.
– Ну что я могу сказать? – Осберт откинулся в кресле, прикрыл глаза. – Мы потеряли почти все топливо и баки для него. Это первое. Второе… Что второе? Ах, да. На данный момент мы абсолютно мертвы. С точки зрения Вселенной. Через пару часов отключится все электричество, гравитация. И мы все умрём, а наш аппарат будет вечно носиться в космосе, пока не рухнет на какую-нибудь звезду. Наша смерть будет долгой и мучительной.
Осберт, как никто другой, умел обнадёжить.
– Ты офигел совсем? Что за адскую глупость ты сейчас сочинил? – Дарлин бросила презрительный взгляд на Осберта, который даже не пошевелился. Только ухмылка в уголке рта стала больше. – Тебе бы романы в стиле Стивена Кинга писать. Все не так ужасно.
– Что такое «стивен кинг»? – Осберт приоткрыл один глаз. – Этот «король» умеет создавать кротовые норы?
– Не умеет! Он писатель.
– А-а-а, – Осберт сделал вид, что разочарован.
Дарлин поражала меня какими-то особыми знаниями о том, о чем никто не имел ни малейшего представления. Зачем она забивала свою головку ерундой?
– Мы сейчас находимся рядом с планетарной системой, – начала Дарлин. – Совсем близко.
Медленно погас свет, и вся кают-компания заполнилась бесконечным танцем звёзд, завихрений звёздных туманностей, ярко вспыхивающих и гаснущих цефеидах, по которым мы ориентировались во Вселенной.
