Я помнил то далёкое время, когда в звездолётах устанавливали иллюминаторы. Круглые, овальные, квадратные. На любой вкус. Изобретатель суперпрочного стекла стал мультимиллиардером. Но потом случился прорыв. Учёные смогли синтезировать экзотическую тёмную материю. В промышленных масштабах. А конструкторы, наконец, получили топливо для двигателей, которые дали увеличение скорости в сотни тысяч раз. И теперь в иллюминаторы пассажиры звёздных лайнеров наблюдали лишь тьму. Пустоту пытались заменить на компьютерные симуляции, но это сразу вызвало взрыв негодования и разорение множества кампаний.
И тут пришло невероятно простое, но гениальное решение. На звездолётах начали устанавливать телескопы. Их сверхчувствительные сенсоры позволяли выводить на экраны невероятно реалистичную пёструю картину Вселенной. Погружать зрителей в пугающие своей невероятной красотой глубины космоса.
Наш звездолёт обладал интерферометром – по всей длине нашего звездолёта стояли телескопы разных типов – обычных зеркальных, радио, с инфракрасным и рентгеновским излучением. Мы наблюдали Вселенную такой, как она могла быть много миллионов, а то и миллиардов лет – свет далёких звёзд шёл так долго, что сама прародительница его могла уже давно взорваться, превратиться в крошечный белый карлик или черную дыру. А мы видели её живой, полной невероятной энергии и силы.
– В центре – жёлтый карлик G2 класса, – голос Дарлин вывел меня от красот космоса. – Мы можем собрать энергию. Вначале звёздным парусом, а потом и закачать насосами.
– Ближе не подобраться, – подал голос Ларри «Лысый».
Он уже совершенно успокоился. Лицо вновь приобрело обычный синеватый оттенок, а глаза перестали вылезать из орбит. Подошёл ближе к экрану, задумчиво теребя себя за подбородок.
– Может использовать гравитационный манёвр, – подал голос Осберт.
– Совершенно, верно, – отозвалась Дарлин.
Я не видел выражения лица девушки, но в голосе звучала досада. Этот мерзавец Осберт всё прекрасно знал, но специально подшучивал над нами.
– Для такого манёвра нужен объект большой массы, – вмешался я. – Увеличь изображение системы. Что там у них есть.
Звёздные вихри вновь пришли в движение, и во всю стену протянулась система с яркой звездой в центре.
– Тут четыре газовых гиганта. И четыре каменных планеты.
Я присвистнул, такая удача не часто посещала нас:
– Четыре каменных планеты? Так мы хоть на одной найдём металл?
– Найти-то найдём, – Осберт выпрыгнул со своего кресла, подошёл ближе. – Да вот только не хватит у нас энергии всё это вытащить, да переплавить. Так что зря вы тут пляшете от радости.
– Осберт, чего ты хочешь? – я старался сдержать раздражение. – Давай объясни нам.
– Я пытаюсь вам объяснить, что мы на краю гибели. Ещё шаг и все – катастрофа.
– А я пытаюсь и вытащить нас из этого дерьма. Дарлин, продолжай. Значит, четыре газовых гиганта. Для гравитационного манёвра топлива у нас хватит. И что там о каменных шариках? Подробней.
– Первая планета вращается рядом со звездой. Высокая температура на поверхности. Очень высокая. Скорее всего планета раньше была большой. Но после столкновения сорвало всю поверхностную оболочку. Вторая получше. Больше размером.
Дарлин провела рукой по интерфейсу экрана. На первый план вышло изображение шара, окутанного густым жёлто-синеватым туманом.
– Там есть атмосфера. Но пока сканирования я не проводила.
