Звезды взрываются внутри - страница 6

Солнца уже не было видно, далекий горизонт горел желто-оранжевым. Все уже уехали, мы остались одни, и пустая трасса показалась мне ужасно тоскливой. Я хотела обогнуть его фигуру с трепавшейся на ветру футболкой, но неожиданно он схватил меня за руку и развернул к себе.

– Отпусти, – воскликнула я.

– Замолчи, идиотка. Тебя надо лупить за такие выходки.

– Иди к черту, – я вырывалась, но он держал меня так сильно, что я чувствовала каждый его палец.

– Ты не думала, что кто-то будет лихачить так же, как ты? – он словно взбесился, – Что кто-то пострадает от твоих выкрутасов?

– Убери от меня свои руки, – процедила я сквозь зубы.

Мы молча сверлили друг друга взглядами, желваки заходили на его худых щеках.

– Никогда, – выговорил он мне прямо в лицо, – никогда не лихачь на дороге.

Меня возмутил его самонадеянный тон. Я хотела ответить, что это не его дело, но я была не в том положении.

– Это все? – спросила я.

Он выпустил мою руку, и я отшатнулась назад. Сев на пассажирское кресло, я ждала целую минуту, когда он сядет рядом.

Упорно глядя в окно, я сохраняла молчание. Руку саднило в том месте, где ее сжал Санжар, и, пытаясь незаметно рассмотреть это место, я увидела пять маленьких синяков на том месте, где были его пальцы.

– Извини, – услышала я его голос.

Повернув к нему голову, я автоматически начала рассматривать его профиль. Честное слово, меня начинала бесить идеальная пропорциональность его лица.

– Ничего страшного, – ответила я, отворачиваясь.

За окном проносились мирные поля, но я ничего не видела перед собой. Настроение окончательно испортилось. Это просто удивительно, с какой регулярностью со мной происходят вещи, которые заставляют меня желать спрятаться от всех и никогда никого не видеть. Во мне должна быть какая-то особенная часть, притягивающая неприятности, может, если я избавлюсь от нее, я перестану чувствовать себя постоянно такой неудачницей.

– Мой дед погиб в аварии, – вдруг услышала я рядом, – идиотка, которой отец купил права, перепутала левый и правый поворотник, и они врезались прямо посреди перекрестка. Оба погибли.

– Ну, тогда она искупила свою вину, – заметила я и спохватилась, – я сожалею. О твоем дедушке.

– Я знал ее. Весь город ее знал, родители-богачи, они все ей дали.

Кажется, я начинала понимать, куда он клонит.

– Мои родители не такие уж богатые, – я не заметила, как начала оправдываться.

– Серьезно? И смогли тебе оплатить поездку на Сардинию?

– Нет! Я… это не так просто, ясно? Я никогда ничего не прошу у мамы с папой, и машины у меня нет, и я сама выучилась на права и получила, как все нормальные люди.

– Да что ты? А Мура уже успел пожалеть, что его мама помогла тебе со сдачей экзамена.

Я словно удар под дых получила. Я даже не знала об этом, потому что на экзамен я ездила с папой и понятия не имела, что он о чем-то с кем-то договаривался.

– Что, тебе неприятно слышать правду о себе?

Я постаралась собраться с мыслями и духом.

– Мне жаль, что мой случай напомнил тебе о смерти деда. Твое право – думать обо мне так, как ты думаешь, я ничего с этим поделать не могу. Теперь, когда мы с этим определились, не мог бы ты со мной не разговаривать, чтобы не оскорблять еще больше. Я буду очень признательна.

Я смотрела строго вперед и краем глаза заметила его удивленный взгляд. Ох, лишь бы он ничего не ответил. Я чувствовала, что могу взорваться в любую секунду.