Звезды взрываются внутри - страница 8

– Ты!.. ты!.. – только когда с моей щеки слетела слеза, я поняла, что плачу. Перехватив его запястье другой рукой, я попыталась выдернуть руку из его захвата, – отпусти меня! Да отцепись ты!

Высвободившись, я отшатнулась назад, вперив в него пылающий взгляд. Он тоже тяжело дышал, побелевшие губы были плотно сжаты.

– Послушай меня, Санжар, – я практически шипела ему в лицо, – мне наплевать, кто и что тебе про меня сказал. Но только посмей, – я покачала головой, – только посмей еще хоть раз со мной заговорить.

Я сомкнула губы. Мне хотелось сказать, что в таком случае я вызову полицию или расскажу все папе, или проткну его ножом. Но все это было просто нелепо, поэтому я просто замолчала, дожидаясь, когда откроется лифт.

Вытерев со щек злые слезы, я вошла в открытую кабину, решив почему-то, что он останется снаружи. Но у него хватило наглости пойти вслед за мной, не проронив при этом ни слова. Я даже не знала, на какой этаж нам надо ехать, и тут Санжар стукнул кулаком по нужной кнопке и прислонился спиной к стене, сложив на груди руки. Я подумала про себя, что совсем не обязательно размахивать кулаками, и что бедная кнопка ни в чем не виновата.

Через минуту, полную звенящего молчания, кабина дернулась и остановилась, дверцы разъехались в стороны.

– Вот вы где, мы вас потеряли, – Мурат показался у входа к раздевалкам. Санжар молча протиснулся мимо него.

Мурат подошел ко мне и легко повернул мое лицо, положив пальцы на подбородок. Я автоматически уставилась на него, понятия не имея, что он хочет мне сказать.

– Надеюсь, ты не обижаешься, что я накричал на тебя на дороге?

Я несколько раз моргнула, я уже успела забыть об инциденте с машиной. Естественно, он тут же решил, что случившееся послужит отличным поводом поставить его в положение виноватого передо мной. Я попросила его не вспоминать больше об этом, а он ответил: «Я просто хочу, чтоб ты знала, я накричал, потому что слишком испугался за тебя. Не знаю, как бы я пережил, если бы с тобой что-то случилось…» – и поцеловал меня в лоб.

Все мое существо восстало против этого. Я, в который раз за сегодняшний день, высвободилась из объятий, и, неловко улыбнувшись, ретировалась в раздевалку. Мое душевное равновесие было под угрозой, никоим образом я не могла представить, что окажусь в центре чьих-то действий или мыслей.

Все уже переоделись, и я поспешила к стойке проката, стараясь не думать о коньках, льде и катке в целом. Я все еще надеялась, что у них не окажется моего размера. Но, конечно, тридцать седьмой, самый ходовой, имелся в избытке. Я села на лавку и натянула коньки на ноги. Ради эксперимента попыталась встать на ноги, но тут же плюхнулась обратно.

Не знала, какое это мучение – завязывать шнурки! Я пыхтела уже минут пять, когда заметила, что кто-то стоит рядом и наблюдает за моими усилиями. Санжар. Я выпрямилась на сиденье, кинув на него холодный взгляд.

– Что? У тебя подоспела очередная порция оскорблений?

Он молчал, и я перестала обращать на него внимание, вернувшись к своим шнуркам.

– Эля, – услышала я над своей головой.

Он больше ничего не сказал, и когда я подняла голову, мы встретились с ним взглядом. Он качнул головой с виноватым видом. Наконец, он сделал глубокий вдох, и я услышала это:

– Прости меня, – он снова покачал головой, – я не знаю… как так вышло, но я вовсе не намеревался…

Он снова замолчал, и мы целую минуту молча смотрели друг на друга, пока я пыталась придумать, что на это ответить. Мне тоже пришлось сделать тяжелый вдох.