– Нет. Ничего не нужно. Спасибо. Сейчас я переоденусь, подготовлюсь, и можно будет пускать ребят в класс. Это все-таки их территория.
– Да. Хорошо. Тогда не буду вам мешать.
– Спасибо.
Денис снял пальто, положил его и кепку на последнюю парту, переобулся, достал текст программы, и хотя не было большой необходимости повторять, все же пробежал глазами несколько строк. Внутренний мандраж прошел. Сейчас его охватило состояние какого-то отупения, тяжесть навалилась на плечи, безумно захотелось спать. И даже в голове наступила какая-то пустота. Не было никакого текста, была одна мысль – быстрее свалить отсюда. Он прикрыл на минуту глаза, они продолжали болеть. Замер на мгновение, которое продлилось больше чем положено, и было прервано стуком двери. Девятиклассники входили в класс.
Неужели я уснул, подумал Денис. Вот еще не хватало. Опозоришься тут перед детьми, потом ни разу больше не пригласят. Он взглянул на ребят. Девочки заученно-вежливо здоровались, тихо продолжая разговаривать о своем. Мальчишки врывались в класс шумно, напористо, с криками, смехом. Но во всех присутствовала никому непонятная заинтересованность. Все хотели знать, хотя никто этого не говорил вслух, че за мужик? новый учитель? или опять будет воспитывать?
Денис пытался смотреть в текст программы, но его собственный внутренний импульс заставлял его наблюдать за этими неподготовленными зрителями. Они еще не знали (или знали?), с чем им предстоит столкнуться может быть первый раз в жизни. Даже если кто-то и слышал в этой жизни литературный концерт, то такую программу как у него, у Дениса, они точно не слышали. А потом каждый чтец делает свое дело по-своему. Это Денис знал не понаслышке. Много об этом читал, да и сам уже успел испытать на себе влияние чтеца, когда слушал чужое исполнение. Литературные произведения могли быть одни и те же. Но вот как их читать, как преподнести зрителю, как их трактовать по-своему, знал только один исполнитель и только для себя. Потому что диктовать какие-то условия и правила чтения другому неблагодарное занятие. Конечно, есть в профессии чтеца общие правила, которыми он должен руководствоваться и обязательно хотя бы иметь представление, чтобы выйти на сцену перед зрителем. Но на то они и общие, чтобы в каждом конкретном случае проявлять свою индивидуальность.
– Вы нам будете что-то читать? – Девочка сидит сбоку, полуобернувшись к нему левым плечом. Она видит и понимает, что своим вопросом она привлекла внимание всех не столько к нему, сколько к себе самой. И ей это нравится. Все смотрят на него. Надо что-то сказать.
– Да. Произведения Пушкина. Знаете, кто это?
Улыбаются. Не доверяют. Конечно, они знают, кто такой этот надоевший всем Пушкин. Сколько можно. Но есть и несколько пар умных глаз. Они не смеются. Они смотрят и слушают внимательно. Они умеют слушать. А это на сегодня такая редкость – умение слушать. Каждый норовит что-то сказать, неважно что, но так, чтобы его услышали. А эти слушают. Вот они-то ему и нужны. Им-то он и будет сегодня читать.
– Летчик. Ас Пушкин. – Ехидный смех.
– Этот анекдот я тоже слышал.
– А что вы будете читать?
– Сейчас начнется урок, и вы все узнаете.
Входит Зоя Сергеевна. Ученики нехотя поднимаются. Еще до звонка начинается урок. Для сегодняшней школы, для ее учеников это что-то сверхординарное, неслыханное. Заранее начинать урок, отнимать у них их свободное время! Воще! Так они думают. Но пока ничего не говорят, потому что в классе кроме учителя чужой человек. Взрослый. Непонятный. Странный. Пришел к ним с каким-то концертом. Но ничего не принес. Ни нот, ни книг, ни рисунков. Никаких учебников. Но они-то не из лохов. Они тоже умеют себя показать. Они достали и положили на парты (так это когда-то называлось, сейчас это просто столы) учебники, тетрадки, ручки и прочую необходимую для урока мелочь. Кто-то даже успел нацепить на нос очки. И теперь все стоят в ожидании.
