– Все, затихаем, – говорит несколько скованно Зоя Сергеевна, – тихо! Ермилов! Ты слышал? Тихо!
– Да я тихо, – громко говорит Ермилов и улыбается как в рекламе зубной пасты.
Ожидаемый смех постепенно стихает, последний звук замирает, и наступает благословенная тишина.
– Здравствуйте, садитесь, – говорит Денис, командуя классом как заправский учитель. Он ищет те самые глаза, которые видел до начала урока, умные, внимательные, требовательные. Где же они? Где спрятались? Кто-то же ведь показал их на перемене, и вот сейчас, когда это так необходимо, когда нужно умно начать свою речь не в пустую аудиторию, не стенам и потолку, а живому зрителю, он – этот живой зритель, почему-то спрятался.
– Сегодня для вас будут звучать произведения Александра Сергеевича Пушкина. Имя это вам очень хорошо знакомо. Но сегодня вам предстоит познакомиться с произведениями, которые редко звучат в классе, потому что они не входят в школьную программу. И начну я сегодня свой концерт со стихотворения, которое Александр Сергеевич посвятил своему другу Пущину. В 1826 году Пушкин узнал о суде над декабристами, о том, что два его лицейских друга, Пущин и Кюхельбекер сосланы в Сибирь. Пушкин пишет стихотворение, в котором вспоминает последний приезд в Михайловское Пущина в ноябре 1825 года.
Мой первый друг, мой друг бесценный…
И я судьбу благословил,
Когда мой двор уединенный,
Печальным снегом занесенный,
Твой колокольчик огласил.
Денис читал стихотворение и видел, как разглаживались лица, готовые прыснуть со смеха. Они еще не понимали всего, что несли строчки этого короткого, но такого емкого стихотворения в их души. Они еще не ощущали такого магнетизма от звучания слова, которое было знакомо и в то же время очень необычно. Но это было только начало программы, начало концерта. Теперь предстояло развить этот маленький успех, суметь удержать это такое хрупкое внимание сегодняшних учеников-слушателей. Но где же тот самый внимательный зритель, который пришел сегодня не потому что его заставили прийти, а потому что было большое желание послушать чтение стихов Пушкина?
Вот девочка слушает хорошо, даже слишком хорошо, наверное, отличница, прилежно учится, неглупая, все успевает, общественница, но все же несколько холодная для такого жанра, как литературный концерт.
Вот мальчишка, гладко причесанный, но с кляксой на щеке; слушается ему трудно, непривычно, но что-то его зацепило. При слове «печальным снегом занесенный» он почему-то нахмурился, даже набычился, но, не желая выдавать свое состояние, повернулся с вызовом назад и дал подзатыльник своему соседу по парте.
…Да озарит он заточенье
Лучом лицейских ясных дней.
Стихотворение закончилось, и по классу пронесся легкий шорох. Нельзя было сейчас отпускать зрителей. Надо было сохранить их внимание для следующего произведения, хотя бы для его начала. Поэтому Денис, не делая большую паузу, начал говорить снова:
– Это была последняя встреча двух лицейских друзей, Пушкина и Пущина, которому и посвящено это стихотворение. И состоялась эта последняя встреча в ноябре 1825 года в Михайловском. И там же в Михайловском, но уже 13 и 14 декабря… Однако не будем торопить события. Дадим слово автору. В 1830 году Пушкин записал в своем дневнике:
«В осень 1825 года находился я в деревне. Перечитывая «Лукрецию», довольно слабую поэму Шекспира, я подумал, что если б Лукреции пришла в голову мысль дать пощечину Тарквинию? быть может это охладило бы его предприимчивость и он со стыдом принужден был отступить? Лукреция б не зарезалась, Публикола не взбесился бы, Бурт не изгнал бы царей, и мир и история мира были бы не те.
