«Не-ет. Ему, некогда. Он, тяперя, в лесу, охранником работает, в место лешего. Дома, редко бывает. Заказ, от государства, выполняет. Домой, по зиме, возвернётся»– вздохнув, ответила Татьяна:-«А мне, всё, спокойней, за него! Белкин, тяперь, всю, артель, гнобит! А мы, тут, как бы, ни причём. У нас, своё начальство, в городе. Живём, по маненьку». Татьяна, отпила чая, из чашки, откусив пряник.
«Да уж, этот, баламут, а кромя, порчи, никакого добра не делает»-вздохнув, махнул рукой, Василий:-«С таким, кормчим, скоро, по миру пойдём. Затеял, строить амбар, а брёвна, из-под спила, укладывать, велит! Это, где видано! Бревно, оно, сухим быть должно! Это, всяк, знает, с измальства. А он… Зерно, если положим, туда, то сгниёт, ещё, до зимы. Эх, нет, с нами, Егора Фомича. Тот, вот, знатным кормчим, был. Грех, на него, жаловаться, было».
Все замолчали. Тишину, прервала Нинка. Рассматривая Любаву, она, засунула, к ней, в рот, свой палец.
«Нету»– сказала Нинка, глядя на Любаву.
«Чего, нету?»– засмеялась Татьяна.
«Нету»– повторила Нинка, показывая свои зубы.
«Скоро и у нас, не будет»– засмеялась Ефросинья:-«Есть, будет нечего и зубы, последние, выпадут».
«Да, чо ж, так?! А в огороде? Народилось, чай, чего!»– удивилась Наталья:-«Фроська! Завтра, что б, весь огород полила. Капуста, ещё, стоит. Вот, капусту и будем, хлебать!» Женщины засмеялись.
«Так, к капусте, ещё, что ни будь, надо?!»– высказался Василий, улыбаясь.
«Этого, добра, и из картошки, Вдовины, наготовят. У них, это дело, не переделается»-съязвила тётка Фрося:-«Ты то, как, с ним, не свиделась? Про отъезд, говорила, ему?»
«Не зачем!»– гордо ответила Светка:-«У меня, тяперь, свой муж, есть! Другого, не надо».
«И то верно! Дорого яичко, к Христовой Пасхе!»– поддержала, её, Татьяна.
«А как, ревела то? Когда, Гринька, отказался, от тебя»– не удержалась мать:-«Прям, слёзы лила, горючие».
«Это, когда, было?! Теперь, я, умней стала»– оправдывалась Светка, попивая чаёк, за столом.
«И то, верно»– подтвердила Ефросинья:-«Ладно. Пойдём, мы. Завтра, забот полно. Ночь, уж, на дворе».
Ночь, в деревню, спустилась тихо. В домах, у сельчан, готовились, все, ко сну.
«Вот, и свиделись, и повидались»– затворив, за гостями, дверь, Светка, тихо сказала:-«Ой, что ж, завтра то, будет?»
«Ничего. Бог, даст и всё, ладно, будет»– вздохнула Наталья, допивая, свой чай. Василий, вышел на двор. В деревне, за околицей, тихо, играла гармошка.
«Вот, не спится, кому-то?»-усмехнулся Василий, закурив скрутку.
«Сосед! А чой-то, ты, сам, не спишь? Гостей принимаешь? Аль праздник, какой?»– раздался голос Дашки Лужиной, из темноты.
«А ты, чего, сама, рыщешь? Не спится? Комары, мешают?»– ответил Василий, дымя папироской.
«Я-то, по делам, ходила. Гляжу, а у вас, гости, из дома, выходят»– с интересом, спросила Дарья.
«Раз, шла, иди, дале»– ответил Василий, за гася папироску. Зашёл в дом.
«Ну и больно то, хотелось»– съязвила Дашка, уходя в темноту.
Ночью, все, в доме Ивановых, не спали. Отец и мать, ворочались от глубоких дум. Светка, переживала, думая о разлуке, с близкими. Фроська, пыжилась от раздумий, как, ей, отправится с сестрой, в дальний край, но, обоснованных, мыслей не было. Утром, Светка, встала рано, приготовила завтрак.
«Ты, чегой то, рано, всполошилась?»– спросила мать, выходя на кухню, к дочери.
«Да привыкла. Тихон, по распорядку живёт. С утра, он, зарядку делает, а я, на кухне, пока, все, тамошние, спят, завтрак готовлю»– ответила Светка, ставя горшок в печь.
