Там, в душе, хлещущем холодным дождем, он закрывал глаза, вспоминал ее лицо и…
Как происходит это волшебство? Как всего один человек может занять целиком все мысли? А что если это также внезапно закончится, то как жить с пустотой, которая останется после всего?
Выйдя из ванной, он подхватил бутылку и, увидев другую девушку в спальне, разозлился. Стал кричать, хряпнув стеклом об стену. Ночная гостья покрутила у виска и убежала, перепуганная до смерти.
Он опустился у стены, неподалеку от того места, где рассыпались осколки, и взял один из них.
– Почему, – взмолился он, – почему ты не оставишь меня в покое, – обратился он неизвестно к кому, – я не хочу делать тебе больно. И я хочу это сделать.
Нет, не хочу… Но больше не могу держать в себе монстра, который вырывается наружу. Что сделать? – прошептал он и, взяв стекло и без того израненной рукой, крепко сжал его в ладони, пока алая струя не закапала на пол.
– Ты психопат, больной – скажет она тебе…– Джан подошел к зеркалу и попытался убедить сам себя отступить от этой затеи, – так сказала бы любая, если бы ее похитили. Она не поймет твою болезнь, твое изнеможение. Она будет вырываться и звать на помощь. И даже когда ощутит безопасность, не сможет так просто принять тебя. А вдруг никогда не сможет полюбить? Готов ли ты тогда стать палачом? Ты не сможешь… – он глядел в свои темные глаза, окантованные чернотой мысли. – Сможешь, – тут же возражал он, выпуская стекло и прижимаясь ладонью к зеркалу.
Кровавый след отразился красной пощечиной на его лице по ту сторону реальности. В висках пульсировало, в ушах стоял гул.
– Возьми себя в руки, – прошептал он и улыбнулся.
Он вышел на балкон. На улице уже властвовала ночь. Отчаянье вырвалось из его груди сдавленным криком. Пустая улица не ответила даже эхом.
Он любил ее так сильно, что ненавидел. Ненавидел за то, что не может спокойно дышать без нее, не может идти по жизни дальше, не может простить, он просто ничего не может…
***
– Я ничего не могу сделать, – вздохнула Диана.
– Да брось! – возмутилась ее подруга Нуар. – Мы же все отказались от этой дурацкой поездки. И ты сможешь!
Диана снова вздохнула и посмотрела в окно. Внизу в студенческом дворе, как всегда, царило оживление, суета – все постоянно куда-то спешили. Но взгляд девушки не мог ни за кем проследить – внезапно все размылось на точки и квадраты. В ее глазах появились слезы.
– Профессор настаивает, говорит, что я перспективный студент и обязательно должна поехать в эту экспедицию, – Диана больше не могла сдерживаться, и ручьи выплеснулись из ее глаз.
– О, милая! – в голосе Нуар прозвучали и сочувствие, и досада, – да очевидно же, что этот профессор просто запал на тебя…
– Что за глупости! – вскинулась Диана.
– Со стороны виднее. Поверь мне, – резала правду в лицо Нуар, – он, может, всю эту экспедицию и задумал только для того, чтобы с тобой побыть.
– Ты сейчас, должно быть, шутишь? – глаза Дианы от волнения стали большими, как два синих моря.
– Милая, – Нуар скривила свои пухлые губы, – мы мечтали этим летом съездить к океану, помнишь? А еще хотели потусить на концерте нашего любимого… Мммм Облакааа… – затянула она песню, расправив руки, как самолет.
– Я знаю, – перебила Диана, – я тоже не планировала ехать в экспедицию к черту на кулички, чтобы быть гидом для парочки заблудившихся туристов.
– Парочки – это сильно сказано, – поправила ее Нуар. – Максимум – какой-нибудь дедуля-ученый с седющими бровями, подслеповатыми глазками, и то спрятанными за толстыми- претолстыми линзами очков…
