100 великих криминальных историй XVII-XVIII веков - страница 2

Коширенин сын боярской Бориско Тимофеев сын Козюков: ростом высок, тонковат, волосом рус, уса и бороды нет. А платия на нем: кафтан бораней под сукном белым сермяжным, пугвици у него вкалываные; у него шапка лазорева черкаская с лисицею.

Кропивенской казак Ондрюшка Щекуров: ростом невелик, волосом беловат, уса и бороды нет. А платья на нем: кафтан бел сермяжной, завяски на нем ременные, да кафтан бараней наголной; шапка черкаская с пухом.

Михайлов человек Никитича Юрьева Петрушка Стрепков: ростом низмен, кренаст, волосом черн, рожеем смугол, ус немал, бороду сечет. А платия на нем: кафтан теплой мерлущатой под сукном синим настрафилным, нашивка на нем болшая, шелк червъчат.

Гришка Счербинка Ивашков человек Обоютина: ростом невелик, волосом рус, молод, уса и бороды нет. А платия на нем: кафтан синь настрафиль, нашивка на нем частая, шелк рудожелт, полукафтанейце белое наголное.

Сын боярской ярославец Левка Офонасьев: ростом высок, тонок, волосом бел, уса и бороды нет. А живет у Иванка у Обоютина и у Килдеева. А платия на нем: кавтан лазорев зенденной лисей, нашивка болшая, шелк червъчат; шапка вишнева с пухом.

Савка Холмитин гулящей человек: ростом высок, чермен, борода велика. Платия на нем: кафтан лазорев настрафиль, нашивка шелк червъчат, кафтан бораней наголной да сермяга бела, пугвици на ней хамьянные» (М.И. Давыдов «Погонная память 1596 года…»).

Русский разбойник XVI в.

Как мы видим, банда Обоютина была интересна тем, что в нее входили люди самых разных социальных групп – дворяне, холопы, казаки, бродяги: «В составе шайки нашлось место самым разным представителям русского общества: двое дворян, казак, холоп, гулящий человек». «Два городовых сына боярских» – это те служилые и небедные люди, которые по какой-то причине оказались во главе шайки. Именно им, очевидно, принадлежали и оружие, и некоторые знания местности, и профессиональная инициатива, позволявшие бандитам долгое время разбойничать на дорогах.

Своим классовым разнообразием эта пестрая компания напоминает ночлежников из пьесы М. Горького «На дне», только тремя веками раньше. Это свидетельствует о том, что общие меркантильные интересы сближают даже тех, кто принадлежит к разным имущественным группам. Причем, судя по описанию внешнего вида и одежды, некоторые бандиты выглядели весьма ухоженно и небедно: их костюмы из сукна и шелка с красивыми узорами и вышивкой сохранились в описании Разбойной палаты. Едва ли этих господ можно было причислить к нуждающимся. Но, как известно, денег много не бывает.

Российский историк М.И. Давыдов в связи с этим делает вывод о том, что в конце XVI столетия нарастали кризисные явления и противоречия внутри служилого сословия, которые привели к «постепенной криминализации его низов, что наиболее полно проявило себя чуть позже, уже в эпоху Смуты» (М.И. Давыдов «Погонная память 1596 года…»).

Кем был сам Обоютин, установить достаточно трудно, тем более что даже его фамилия была скорее всего вымышленной: в документе перечисляются другие его имена – Бедарев, Кашира, Киндеев. В отличие от большинства главарей подобных банд, он канул в лету и, скорее всего, не понес наказания, так и оставшись в архивных описаниях того времени.

Испытания только что наступившего XVII века оказались ничуть не легче тех, которые сопутствовали эпохе правления Ивана Грозного. В частности, трагически сложилась судьба рода Басмановых. Дед и отец – Алексей Данилович и Федор Алексеевич – сполна познали прихотей грозного царя: первый был казнен (или же убит собственным сыном по царскому приказу), второй сделался и царским миньоном, и отцеубийцей, и впоследствии – ссыльным до конца дней. Не повезло и старшему сыну Федора Басманова: Петр Басманов, обидевшись на Годунова за недостаточно высокий пост, перешел на сторону Лжедмитрия и в 1606 году был вместе с ним убит и предан позору. При этом он пережил своего младшего брата Ивана, которому еще относительно «повезло»: он погиб в 1603 году в честном бою и не был опозорен изменой, а значит – считался героем. В сущности, молодого боярина с оружием в любом случае ожидала гибель, оставалось лишь выбрать – какая именно: достойная или недостойная.