100 великих загадок российских городов - страница 6

Почти напротив дома Галины Брежневой выходят во Вспольный переулок тылы дома 302‑бис по Большой Садовой, того самого, где по воле М.А. Булгакова поселился на пятом этаже (квартира № 50) Воланд со своей свитой. В этой же квартире якобы проходил бал сатаны из романа «Мастер и Маргарита». Рассказ мой идет о 1990‑х гг., музея Булгакова тогда еще не было. Любопытствующий народ ходил к этому дому стихийно.

Заканчивается Вспольный переулок выходом на Патриаршие пруды, прямо к мемориальному комплексу баснописца И.А. Крылова. Вечерами в хорошую погоду я часто прогуливался по этому маршруту к станции метро «Маяковская». Однажды решил отдохнуть у воды и присел на скамеечку. На соседней скамейке сидела небольшая компания, предположительно студентов. Молодой человек рассказывал, как его сняли здесь же на пленочный фотоаппарат, а когда проявили пленку и сделали фотографии, оказалось, что его на кадре заслонило большое воронье крыло.

– Это был Воланд! – восторженно вещал рассказчик. – Со мною общался сам Воланд!

И все смеялись и даже поздравляли его с такой честью.

Я не выдержал и спросил:

– Извините, молодые люди. Позвольте узнать. Во все времена и везде люди приходили в ужас, если им доводилось общаться с нечистой силой. Чему же радуетесь вы?

Мне не ответили. На меня странно посмотрели, повскакивали и молча удалились быстрым шагом.

Вскоре после этого случая пригласил меня пожить у него Михаил Николаевич Иванов – родной и любимый внук бывшего председателя Верховного Совета СССР Михаила Ивановича Калинина. Он был одиноким человеком, жил с матерью. Мать умерла, и осиротевшему старичку потребовалась поддержка. Я с готовностью согласился. В те дни у нас шла подготовка к изданию «Новой Игрушечки. Русского журнала для детей», и я много работал в Ленинской библиотеке – с 9.00 утра до 21.00 вечера. По окончании рабочего дня, я выходил из библиотеки, шел мимо станции метро «Боровицкая» и дома Баженова к Волхонке. Проходил перед центральным входом Музея им. А.С. Пушкина к Институту русского языка им. В.В. Виноградова. Напротив института, по диагонали через площадь Пречистенские Ворота стоит дом, где жил Михаил Николаевич. Окнами он выходит на Соймоновский проезд, но относится к Остоженке.

Квартира находится на верхнем этаже. Если смотреть от Института русского языка, окна квартиры ближе всех прочих расположены к нынешнему храму Христа Спасителя. Правда, тогда храма не было, а в нижнем конце готовился к сносу бассейн «Москва». Газета «Литературная Россия» и ее главный редактор Эрнст (Эрик) Сафонов только начинали сбор народных средств на восстановление храма и даже не знали, что их оттеснят от благой идеи и вышвырнут прочь торгаши Ю.М. Лужкова.

В одной из трех комнат жил сам Михаил Николаевич; в другой, самой маленькой, окнами выходившей в колодец внутреннего двора, обосновался я; а третью комнату хозяин сдавал под офис «дипломированной» колдунье, которая вечерами снимала сглаз, гадала, привораживала возлюбленных и т. д. Тогда это было весьма модно и прибыльно. Чаевничая компанией, мы искренне веселились, слушая ее рассказы о клиентах.

На работу в Союз я забегал тогда редко. Но в одно из таких посещений директор издательства привел ко мне автора и попросил поработать с его книгой. Автор представился Александром Чахой. Это псевдоним. В жизни он был Александром Карпенко, одним из ведущих в нашей стране специалистов в области логического анализа, профессором МГУ. Чаха болел известной на Руси болезнью: жил жизнью признанного, всеми уважаемого интеллектуала, но в какой-то момент срывался и запивал. Тогда он превращался в чудовище, одно из тех, которые мы видели на улицах Москвы в 1990‑х гг., – воняющее мочой и обслюнявленное, в каких-то жутких изодранных обмотках, матерящееся и т. д. Профессор был известной личностью в московском бомжатнике и весьма почитался столичными любителями альтернативной жизни. Причем, по утверждению Чахи, становиться таковым его принуждал являвшийся ему из потустороннего мира некий Белый кардинал, сожженный инквизицией не то в XIII, не то в XIV в. Мало того, в каждое явление кардинал надиктовывал Чахе богохульные и алкогольные поэзы. Пришло время, и монстр потребовал, чтобы раб опубликовал их. Карпенко был авторитетным ученым, академия наук ежегодно выделяла ему валюту на приобретение за рубежом необходимой для работы литературы. Он договорился со своим руководством и вознамерился на валютную дотацию опубликовать творения Белого кардинала.