1 сентября по приказу Свердлова комендант Кремля Мальков заберет Каплан из тюрьмы ВЧК и перевезет ее в Кремль, а 3 сентября по приказу того же Свердлова Каплан расстреляют, а тело сожгут – там же, в Кремле, под гул моторов, во дворе Автобоевого отряда. И это одна из главных улик, свидетельствующая, что в покушении был замешан Свердлов, ибо только ему было выгодно побыстрее уничтожить свидетелей. Ведь следствие еще только-только началось. 2 сентября принесли браунинг – Каплан должна была его опознать. Требовались очные ставки со свидетелями, которые должны были подтвердить ее присутствие во дворе завода Михельсона – ведь стреляли в вождя не только Красной России, но и всего мирового пролетариата! Однако тут признание Каплан, скорее всего, и рухнуло бы, потому что ее никто во дворе видеть не мог. Больше того, Свердлову сообщили: на Каплан накатывают истерики, слезы, революционный запал прошел, и она может не только отказаться от признания, но и рассказать подлинную историю покушения. Тогда потянут Семенова, Новикова, заговорят о Протопопове, почему и кто его расстрелял, а там… Свердлову даже страшно об этом подумать. Требовалось быстрее спрятать концы в воду. Нет Каплан – нет и следствия.
А. Балабанова, которая навестила семью вождя в сентябре 1918 года, приводит примечательную характеристику: «У меня сложилось впечатление, что он был особенно потрясен казнью Доры Каплан…» Эта фраза дает нам понять, что решение об этом принимал не Ленин, а кто-то другой (понятно кто: Яков Свердлов). И что Ильич не очень был рад такому решению. Но Свердлов сумел его убедить, подчинить своему решению, а значит, и степень влияния Свердлова на Ленина в некоторых вопросах была весьма сильной.
Крупская вспоминает о том, что происходило в кремлевской квартире, когда раненого Ленина привезли с митинга: «Около вешалки стоял Яков Михайлович Свердлов, и вид у него был какой-то серьезный и решительный. Взглянув на него, я решила, что все конечно. “Как же теперь будет?” – обронила я. – “У нас с Ильичем все сговорено”, – ответил он. “Сговорено – значит, кончено”, – подумала я».
Любопытно само слово «сговорено». «Сговорено» может быть между двумя корешами, подельниками. «Сговорено» – значит, заключено тайное соглашение, о котором никто знать не может и не должен. Но что же было «сговорено» между Свердловым и Лениным? Покушение на Ленина, когда предполагалось произвести холостые выстрелы, но кто-то по ошибке выстрелил боевыми? Или «сговорено» о том, что Ленин, предполагая худшее, всю полноту власти передал Свердлову? Именно так Крупская и поняла Свердлова. А значит, у Свердлова была еще одна причина устранить Ленина – он расчищал себе путь к единоличной власти.
Мы уже говорили вначале о причинах, побудивших Свердлова придумать этот «план спасения». В последнее время появляются версии о том, что в Ленина вовсе не стреляли, а все следы пуль – инсценировка. Это была бы оригинальная версия, но имеется слишком много документов, где говорится о пулях и операциях. В последних принимали участие немецкие врачи, а их-то заставить лгать, наверное, было невозможно. Поэтому согласимся, что выстрелы все же были и ранение тоже. Другое дело, что оно действительно оказалось легким. Ленин сам поднялся к себе в комнату в Кремле, сам разделся, а уже 5 сентября встал и начал работать. Ради этой «ювелирной работы» и был, возможно, приглашен опытный стрелок Протопопов – чтобы инсценировать это легкое ранение. По замыслу режиссеров покушения, оно, вероятно, должно было быть еще легче – касательным, задевшим лишь кожу, обжигающим… Но волнение, невольный поворот Ленина – и все изменилось. Ранение оказалось более тяжелым, пуля едва не задела жизненно важную артерию. Поэтому рассердившиеся «режиссеры» и расстреляли Протопопова…
