умирает,
выходи во двор, под коричневое стекло
закопаем секретики, и пока светло,
на качелях пойдём качаться.
я тебе покажу Луну, и Венеру, и Марс,
и ещё полсотни созвездий,
овладел информацией бесполезной,
чтобы овладеть тобой, если будет шанс.
мы с тобой спасём дворовых собак,
я люблю их всех, и тебя люблю.
побежим купаться. голыми. я не смотрю.
хотя хочется, знаешь – как?
я в тебя вложил все, что сам вмещал,
незнакомке, которой и дела нет
до того, что внутри меня – целый свет,
целый мир, да вина бокал.
она видит – любовь эта ни к чему,
ни созвездий не хочет, ни танцевать,
только я уже вознамерился воспевать
ее одну, ее одну, ее одну.
март пришел, ну и что мне – март?
рысь пришла, ну и что мне – рысь?
мы с тобой – как колода карт,
перетасовались и разошлись.
кому – мелочь, кому – король,
у меня припрятаны джокеры про запас.
ничего на чёрное, все – на ноль,
и на самолёт, уплывающий на Кавказ.
нахвамдис, друг, и за все – гмадолобт,
в преферанс сыграем мы, или в бридж?
все слова – что по лбу тебе, что в лоб,
ты пасуешь, и что ты, куда летишь?
не колода карт, карта мира в кармане,
красной линией обозначь маршрут,
лань пришла, ну и что мне – лань?
никого я, кроме тебя, не жду.
я люблю тебя, но ты мне не нравишься
мы пересеклись совершенно случайно – скрипнула входная дверь.
привет, ты все также ничейный, нечаянный?
или чей-то теперь?
я люблю – тишина в ответ, звон
посуды, ложки, стаканы, нож.
ты – это ты, или твой клон?
это все правда, или смешная ложь?
если отдам секрет, ты его сбережешь?
если песню начну – подпоёшь?
в поле колышется золотая рожь.
а ты, как всегда, хорош.
что-то стучит, что-то шумит – зной
опускается на холмы, берёзы в платьицах.
я обрету покой, обрету покой.
я люблю тебя, но то, кто ты, мне не нравится.
раскидало и расплескало, море пожевало
нас и выплюнуло на берег, как ракушки.
мне тебя, твоего тепла и смеха – мало.
обстоятельства все не складываются, как лучше.
ничего не меняется, мы лежим в ожидании.
жизнь проходит в очередях и на побережьях.
видеть тебя, слышать тебя – единственная мания,
неутолимая ни сейчас, ни прежде.
нас укачивает приливами и отливами, планеты
выстроились, рассматривают нас через приложение.
вот человечки сложились в сочеловечье «где ты»,
«ты мне нужен», «не отпускай меня», «проигранное сражение».
соединяют нас линиями незримыми, дают названия.
мы с тобой – часть «сами не знаем, что нужно».
если начнётся человекопад, у меня наготове желание:
будь всегда со мной. будь всегда моим мужем.
вот мы приехали. надолго ли?
черт его знает, все само решится.
я хожу все вокруг да около,
выбираю – какая я птица.
пью снотворное, чтобы выспаться,
зашкаливает тревога, не расслабишься.
продираю слипшиеся ресницы,
Кура за окном, дождь стучит по клавишам.
город играет нервами, лепит, как ляжет,
вторю ему, не попадая в ритм.
ты прилетишь и мне ничего не скажешь.
город горит.
я горю.
мы горим.
дай мне зацеловать тебя, от макушки до пят,
дай мне сжать тебя в объятьях до хруста,
самое сильное в мире искусство —
прощать.
самым стойким неведомо, как я рвусь
прижаться к тебе, провалиться, грохнуться,
если мне за эту роль не дадут Оскар —
свихнусь.
отыграла по-максимуму, вжилась так, что кончиками
пальцев и волос вылилась в персонажа.
ты ведь вспомнишь меня однажды,
хорошее
оставляет следы сильнее, чем чёрная магия,
ни одно проклятие не имеет подобной власти,
как мое одичалое, скомканное пристрастие,
