11:11 - страница 8



гусеница-нервоточница спотыкнулась.
у меня внутри – ров и провал,
я путаю буквы, когда говорю,
я бы хотела, чтобы ты меня отыскал.
когда думаю – пока не путаю.
но это не заставит себя ждать,
голова заложена,
думаю о соприкосновении тел,
о телефонных будках и о мороженом.
мимо проносятся столбы электрические,
линии электропередач,
я сама задумалась о том, как вычурно
выглядит полоса неудач.
какую жалость я, должно быть, внушаю,
с видом потерянным брожу
и думаю о том, что я стала совсем другая,
думаю о том, как мое тело жу-
рчало, вытащенное в твои объятия,
мне не нравилось, как мы с тобой общались.
эти мысли – обязательные
вестники печали.
я все думаю, думаю, о пустынях,
о верблюдах, курицах и слонах.
вероятно, я просто простыла,
картинки – Босх, музыка – Бах.
аффинаж ещё, крематорий,
окуджав, все попадают в ноты,
мысли о тебе – на повторе.
но кто ты? кто ты? кто ты?

ты – то, что доказывало мою реальность

это так просто, ты – то, что доказывало мою реальность.

все зыбко,

ожоги от сигарет, чтобы почувствовать, чтобы что-то почувствовать, ощутить боль искупления,

осознать себя и снова поверить в то, что я действительно существую:

полосы метро рассекают грудную клетку,

расползаются по грудной полости.

волосы.

подавилась, оторвалась от земли, взмыла вверх, подобная дельтаплану,

ничего не держит, ничего не подтверждает больше, что я – всамделишная,

веришь ли, верил ли, зачем было столько лжи.

ударь меня, ударь меня, докажи.

прижми, прижги, я больше не приду, с меня довольно?

я довольна, поигрались и хватит.

едем в Мирбат мимо скалистых пляжей, смотрели Вади.

ничего не откладывается, как птичьи яйца,

плавники акульи, были или не были, одеяло тянули каждый – в свою сторону,

разорвали. мучили друг друга неопределенностью,

не знали, чего хотели, совсем ничего не знали,

просто терзали, терзались, бросало из жара в холод,

я себя чувствовала ненужной, глупой, никчёмной и бесполезной.

зачем я вообще полезла?

просто так хотелось почувствовать свою настоящесть, плотскость, земли коснуться.

сойти оттуда, где я – богиня, хотелось проснуться.

дельфины

палатка дарит ни с чем не сравнимое ощущение независимости и свободы.

к нам приплывали дельфины,

мы видели их с высоты рваных скал.

я пылала, тяжелое дыхание в холоде под миллиардами звёзд,

в яркости этой искали ответы, придумали путь,

знаем, что делать, развязаны руки, открыты глаза,

жаром пышущих тел расползается море под нами,

а в нем черепахи, горы по правую сторону,

смотрим. нам ехать. нам – целый мир, а вокруг – пески, небо натянуто, как панама на голову, не разразится.

оранжевизна окружила и душит, днём будет палящее солнце,

а я остыну.


нужно:

хотя бы бескомпромиссный минимум,
хотя бы маленькость на коленке,
пускай немножечко, но любить,
писать и чувствовать, жить помаленьку.
по зернышкам собирать, по крупицам,
с мелочей начинать заново
радоваться и доверять жизни,
строить воздушные замки.
для замка нужен крошка-кирпичик,
пара гвоздиков, изолента,
и огромное желание избавиться от привычки
ждать «идеального» момента.

к чужим берегам

пляж усыпан костями, нас разлучат,

мы окажемся вдруг на иных параллелях.

милый друг, я прошу – не скучай.

мёртвый берег мертвой надеждой усеян.

будет зима, но весна непременно наступит,

будет стужа, но после растают снега.

это все безнадёжно и тупо.

нас прибило к чужим берегам.

наш фрегат не сумел верный курс

взять, и крах корабельного мастера

прививает к жестокости вкус