11:11 - страница 9

и к печалям напрасным.

хороший гонщик – мёртвый гонщик

голова колокольная,

спали в хайме.

мне не больно,

хоть и печально.

мы спали в храме,

гостили в замке.

что между нами —

вносили гранки.

художник правит

холсты надежды.

мы были правы,

но где-то между:

люблю отчаянно,

несказанно.

ну что печалишься?

я не хозяин

своим поступкам,

словам и чаяньям.

я не преступник,

но я отчаянный.

план не вынашивал,

не думал ранить.

меня не спрашивай,

гремят в кармане

ключи от дома,

я возвращаюсь,

тобой ведомый,

навек прощаюсь.

забудешь – проще,

не сможешь – жалко.

последний гонщик

на катафалке.

магазин уценёнки

поселить у себя в доме искусство,

предоставить комнату отдельную и ванную.

сделать шумно, нелепо, грустно.

сделать в кои-то веки правильно.

поцелуи твои соленые – на стену в рамку.

белый холст или простыню – для кино вечером.

наши тела ознобные, бьющиеся в припадке —

проявить негативы, сделать резче.

вывесить на прищепках, да по веревкам,

галерея несложившихся обстоятельств и разговоров.

запертый в собственном сознании мошенник ловко

штампует копии, уже наваял гору.

наши походы в горы, вино на пляже,

все по музейным полкам, под стекло, в витрины.

только давай никому не скажем,

что это уценённых товаров магазин.

путь, иншала, в Занзибар

хейра, хейра, хендельна.

мне сегодня очень грустно,

в небе тонкая Луна

мажет краску звезды густо.

растрепал серотонин,

ямы, ямы, кочки, кочки.

я сегодня нелюдим,

я сегодня – одиночка.

голос сонный, город стонет,

айва, волла, эмират

помещается в ладони

я же рад? наверно, рад.

только скучно, только душно,

внутрь полнится тоской.

все слова да богу в уши —

посмеётся надо мной.

бог смеётся, мне же – нечем

карту бить, все козыря

разлетелись, как пакеты,

и слоняемся зазря.

утром томно зазияю,

путь, иншала, в Занзибар,

голову хмельную спрячу,

в голове моей пожар.

и внутри все пламенеет,

там пельменей слышен рёв,

ужин сложен из камней

и ещё мотка верёвки.

я тебя скучаю очень,

я к тебе хочу обнять.

человек из многоточий,

где ты? с кем ты? как вас звать?

ты и твоё содержимое

мне недоступно содержимое твоего рассудка —

есть он там, в черепушке, или зияют дыры,

то пожар, то ледник, то олень, то утка,

то – люблю, то – враги, то ты раб, то – командир.

все из крайности в крайность, из крайности – в край,

из безделья – в труды, из скучаю – в забудь.

не могу я понять, как сегодня – нужна,

а наутро – бегу, от тебя я бегу.

там ни веры, ни компаса нет, ни флагштока,

там ни флага нет, ни штурвала нет, ни руля.

не изменишься, не изменишь, ты будешь всегда жестоким,

без царя в голове, даже без короля.

шах и мат, мой хороший, тебе – шах и мат.

доиграли, и в путь, возвратись в свой обман.

ты не жив, ты не мёртв, ты не грустен, не рад,

ты никто. пустота, мерзлота и туман.

я вчера была пьяная

ладно, я вчера была пьяная и всех любила,

я вообще становлюсь чертовски любвеобильной,

а потом с больной головой – панадол, ноги-гири.

и в рассказах о том, что было, оказываюсь дебилом.

оказываюсь бакланом с душой распахнутой.

все, что я себе по-трезвому запрещаю —

писать дорогим, удивляться, свистеть и плакать.

я не знаю, зачем так, зачем я такая.

ладно, я вчера – сто поводов для веселья,

как смеются над теми, кто впервые увидел море.

но сегодня я – огрубелый комок с похмельем,

чертыхаюсь и злюсь, выжигая свою историю.

воспевать её одну

концентрат во мне, как густой сироп

в кружку кофе с утра со льдом,

я с тобой практически незнаком,

но уже люблю тебя – да по гроб

жизни, вечера, всех минут, пока час

Назад Вперед

11:11 - страница 9

Похожие книги