прости меня за беспокойство и маету,
сама не понимаю, как все так получилось,
я свою жизнь кромсаю, складываю, плету,
как ты терпишь меня, скажи, мой милый?
как ты справляешься с тем, что я не даю
тебе покоя, прохода и быть весёлым,
с тем, что стремлюсь все время сыграть в ничью,
было столько вариантов, но ты отмёл их
ради того, чтобы быть с безумной,
неуёмной, неблагодарной ведьмой,
кружащей во тьме над старинным дубом,
за что ты любишь меня, ответь мне?
я ведь не ворожила, не варила зелий
ни приворотных, ни каких бы там ни было,
я просто стояла, маленькая, у тебя под дверью,
как тебя тянет ко мне с такой неземной силой?
мы теперь не состаримся,
знаешь, ведь мы бессмертны.
не все эти глупости о душе,
в которой богатств несметных —
полные чуланы и подземелья,
нет, дело в том, что мы будем вечно,
нам даже не нужно зелье,
просто листочек в клеточку,
на нем – две смешные мордочки,
и в ноутбуке – в файле —
наша история, закорючки да черточки,
я там ее оставила
на хранение, на консервацию,
нужны только соль да перец.
и на полвека – мариноваться.
самой мне тоже не верится.
но, знаешь, в слова облечённые,
мы навсегда друг в друге,
книги, как пилигримы, все помнят.
и просто идут по кругу.
черт возьми! ведь я же пообещала…
говорят, что обещанного три года ждут.
я рассказываю теперь с начала —
Индия была, Китай, запутанный был маршрут,
Мексика обломилась, зато пили чачу в Грузии,
кайпиринью – в Бразилии, пиво в столице Чехии,
каждый со своим виденьем, личным грузом,
становившимся всякий раз помехой.
были пляжи, и стужи, я вспоминала
о несдержанном обещании, снова себя корила.
ненавистно все пересказывать, будто мало
было сказано и сделано, я растеряла силы.
но говорю, потому что нельзя иначе,
потому что молчание ничего уже не сокроет.
был в моей жизни милый, хороший мальчик,
задевал меня за живое.
на руки брал, говорил – я его принцесса,
заботой так окружил, что горя совсем не знала.
мне стало скучно, жутко, неинтересно,
и все пришлось начинать с начала.
были горы, была пустынная местность,
были яблони, манговые деревья, дуриан.
и были в ночи разговоры, и я сознавалась честно:
я все потеряла, потому что я просто дура.
как ты думаешь, выйти к тебе поутру?
потоптаться в знакомом подъезде?
я считала, что сразу умру,
если скажешь – мы больше не вместе,
если скажешь, что легче забыть,
чем стараться, меняться, исправить.
я не буду писать, так и быть,
только мне на границе с Аравией,
только мне ни на яхте в морях,
ни во снах моих жалких и муторных
не забыть твой пронзительный взгляд
и последние наши минуты.
как ты думаешь, если билет
оплачу, чтоб увидеться снова,
ты мне скажешь, конечно же – нет,
ты сама полюбила другого?
ты сама мне его предпочла,
он умнее, спокойнее, тише.
не приду, не спрошу, как дела,
как ты спишь – никогда не увижу.
мне от правды такой – океан
боли, желчи и мертвых касаток.
видно, все, что случилось – обман.
я замёрзла, и кофе несладок.
я все думаю, думаю, думаю,
думаю, о чем они говорят.
о чем я думаю? о клумбах,
думаю обо всем подряд.
рой бесчисленный, я запомнила
розмарин и шиповника кустик.
голова моя переполнена,
а внутри – так пусто.
но я не думаю о будущих книгах,
не думаю о нашем совместном будущем,
я живу в выдуманном мире,
где все герои на свободу отпущены.
я не уверена, какое сегодня число,
не помню страну, в которой проснулась,
я думаю о том, как думала, что нам с тобой повезло,
