13.09 - страница 49

Давид замолчал, устало отпил из бокала остатки напитка. Кожа на голом черепе покрылась испариной, изумрудные глаза уставились в одну точку перед собой. В зале стояла гнетущая тишина. Внезапно я осознал, что Ска нет на своем месте бармена, нет ни за моей спиной, нет нигде в зале. Давид как будто не замечал исчезновения телохранителя, опустошенным рассеянным взглядом взирая на лебединые шеи барных кранов.

Матрикс залаяла, гулко и хрипло. Мы с Давидом одновременно вздрогнули и посмотрели в сторону двери сквозь сизо-зеленую дымку. Прошло секунд десять; все оставалось как прежде.

– Стареешь, девочка моя, – подмигнул хозяин сконфуженному питомцу, поднялся с места и направился к одному из бильярдных столов.

– Предлагаю продолжить беседу за партией, – обратился он ко мне, выставляя треугольник из белых шаров на полотне стола. Я кивнул и медленно проследовал к нему, пристально глядя на ротвейлера, держась от него как можно дальше. Деньги бесформенной кучей остались лежать на столешнице бара.

– Если я не скажу, она и не тронет. Не бойтесь.

Давид великосветски подал мне кий.

– Животные меня любят, – отозвался я вяло.

– Вот и чудно. Разбивайте, Глеб.

Примерился, сделал резкое движение, и в зале раздался хлесткий стук бьющихся друг о друга тяжелых шаров. Я не имел ни малейшего представления о правилах этой игры; два шара исчезли в чреве стола; мой оппонент одобряюще мне кивнул. Рассеянно ударил еще, попав по ближайшей сфере – та медленно, словно круглый ленивый кот, ткнулась о темную лузу и откатилась обратно к центру. В голове гудел хаос: рассказ Давида воспринимался как доза неизвестного наркотика: эйфория от ожиданий и страх от возможных последствий. Запретная любовь, счастье, потеря… Мысли спутались. До этого момента все в моей жизни всегда было предельно ясным, а здесь же… Чужие грехи, чужие интриги, чужие страсти – и ничего моего. В конце концов, услышанная здесь история, эта безумная исповедь, могла быть чистой воды ложью, байкой глумливого сказочника, свихнувшегося от наркотических оргий, а может, дотошно выверенная до мельчайших деталей история, действительно произошедшая с кем-то когда-то, призванная одурачить меня и встать на сторону рассказчика. Но зачем? Для чего я вообще нахожусь здесь? Какое мне дело до всего этого?

Деньги?..

София…

– Тибо ван Люст, – вдруг произнес Давид и загнал подряд три одинаковых как близнецы шара, не прилагая при этом видимых усилий. – Откуда он вам известен?

– С ним лично я не знаком. Но его сын когда-то имел весьма прямолинейные виды на мою жену. Как бы это объяснить… У нас с ним сложилась странная дружба. Не то, что бы я хотел иметь такого приятеля, просто он все никак не может оставить надежд…

Филин-младший издал какой-то сложный пассаж звуков – в тихой усмешке вместилось удовольствие и брезгливость, сладострастие и возвышенное негодование.

– Таких людей понять легко, – улыбнулся он, – но как понять вас и вашу Софию? Возможно, пока он вам хоть чем-то полезен, вы будете терпеть его сальный взгляд и грязные мысли. Многие из нас с тайным вожделением ищут все новые преграды по дороге к счастью; не теряйте времени на подобных людей. Однажды вы с горечью и тоской обнаружите, что пальцы этого недоноска сжимаются на вашей шее и талии вашей супруги.

– Он… держит дистанцию, – сквозь внезапно сомкнутые губы произнес я. Слова Давида попали прямиком в цель: эта