13 лет с тобой и вечность без тебя. РПП - страница 20

В это же время Аттила с небольшим скандалом ушёл с прежнего места работы и начал свою карьеру в крупной деревообрабатывающей компании. Его назначили ответственным за азиатский рынок, и теперь он много летает – только и делает, что летает.

Я всё чаще и подолгу остаюсь одна, у меня нет близких людей. Австрийцы вообще довольно закрытый народ, в какую-либо компанию очень сложно влиться. Они в основном заводят дружбу в университете, а некоторые дружат ещё со школы, их ближний круг очень тесный.

Но вот в моей жизни появляется ещё один очень дорогой (и до сих пор) человек. Нет, у нас с ним не было ничего, кроме дружбы. Мы проводили огромное количество времени вместе, ездили в прекрасные места, ужинали в хороших ресторанах, пили много вина и шампанского, что и подтолкнуло меня ещё больше к алкогольной зависимости. Нет, я ни в коем случаи его не виню, но не могу не осознавать, что наши поездки и встречи прямо способствовали этому.

Новые обстоятельства жизни, колоссальный внутренний стресс привели к тому, что болезнь стала властвовать надо мной. Я всё чаще переедала и блевала, пила и опять переедала, и опять пила… Мне уже не хотелось ни семьи, ни детей, я больше не ставила никаких целей. Мне было весело и легко, трудностей или вызовов судьбы я не замечала или не хотела замечать. Тогда я не могла себе сказать: «Таня, остановись, что же ты делаешь с собой?! Куда это приведёт?»

В это время в России происходит смена руководства, и после пяти лет работы мне не подписывают контракт на дальнейший срок, – надо собирать вещи и вылетать в Россию, а потом как-то возвращаться. Мой контракт до сентября, значит, оказаться в России мне нужно в это же время.

За месяц до предполагаемого отъезда я попала в аварию. Я была на мопеде своего друга. Всё произошло нелепо. Я выезжала с примыкающей дороги на главную справа, и прямо передо мной прошла поливальная машина. По главной дороге ходят трамваи, соответственно, там проложены рельсы – на них-то я и поскользнулась передним колесом и вылетела с мопеда на асфальт.

Я в шоке. Ко мне подбегают люди и бесконечно спрашивают меня, всё ли в порядке и могу ли я самостоятельно ходить. Боли я не чувствую никакой, вроде всё на месте, поэтому подошедшим ко мне полицейским я говорю, что всё в порядке, сейчас поеду домой. Но тут у меня перестаёт сгибаться правая рука; боли нет, она просто не сгибается, и всё. Я звоню мужу. Аттила приезжает минут через пятнадцать, везёт меня в больницу на рентген. Из одной больницы нас направляют в другую, специализирующуюся на переломах. Рука моя немного распухает и в области локтя начинает синеть.

В больнице народу тьма тьмущая, как во всех подобных австрийских заведениях. Вот она, прекрасная система Евросоюза, когда к любому врачу нужно записываться за два-три месяца вперёд. Только если ты при смерти, тебя, возможно, примут на следующий день, но это не факт.

И вот мы заполняем необходимые документы, проходим регистрацию, часа два ждём очереди на рентген. Рентген показывает перелом локтевой кости и необходимость загипсовки от ладони до плеча правой руки. Это ужасно! Я абсолютная правша, левой рукой ничего вообще делать не могу! Однако выбора нет.

Я на всякий случай отправляю снимки папе (он работает в больнице), он показывает их своим хирургам, и те в один голос говорят: необходимо вставлять пластину, чтобы перелом быстрее сросся. Это означает: в Россию надо лететь срочно.