1941, или Игры Сумрака - страница 31

– Я здесь, рядом – подала я голос.

– Мне плохо, Зиночка! Помоги встать!, – у нее был отвратительно-визгливый голос и маленькие, темно-карие, злые глазки на бледном лице. Я помогла ей подняться, весила она, к счастью немного.

– У нее бывают обмороки, ничего страшного, – сказала я внимательно смотрящему на нас врачу. – Я отвезу ее домой!

– Ничего у меня не бывают! Это я поскользнулась!, – завизжала вдова летчика! – Врет все моя Зинаидка, стерва!

– Ваша дочь?, – поинтерсовался врач.

– Племянница!

– Ну-с, если врач вам не нужен, – произнес мужчина с нажимом на слово врач, – я пойду.

– Идите. Зинаидка со мной, стерва! Поможет родной тетушке, не бросит ее тут! Или бросишь? Знаю, ты всегда хотела мою квартиру захапать, стерва!

Под этот визгливый аккомпанимент мы прошли перрон и спустились в метро. Там было легче: в шумном вагоне слов моей временной тети было не разобрать, хотя кое-кто из пассажиров и морщился от ее визгливого тона. Да, Паутинный Колпак то же имел свои побочные эффекты. Странно, ведь те заключенные, на которых я тренировалась в Дахау, просто становились послушными моей воле и жили с новой, наведенной мною картиной мира. Тут же возникали какие-то побочные эффекты: то пьянство, то истеричный скандал, непрекращающийся уже час. Дома концерт (отнюдь не по моим заявкам) продолжился: моя временная тетушка обвиняла меня в стремлении свести ее в могилу, чтоб завладеть ее квартирой и украшениями. В то время как она, только в память о своем муже-герое, приютила меня, сироту: дочь его мерзкой любовницы. Он просил не бросать меня в последнем письме и она, выполняя завещание любимого мужа привезла меня в Москву как родную, одела-обула, кормит – а я, стерва неблагодарная… Заснула она только заполночь и мне наконец-то удалось принять душ, чего я почти неделю ждала с нетерпением.

– Привет, лииси Рэйэлл!, – произнесла я, стоя перед зеркалом в ванной после душа. – Я в Москве, нашла жилье и разработала план, как подменить собой ту кацапку!, – я рассказала Рэйэлл придуманный мной план, в котором Пустоглазая Лидочка должна была сыграть главную роль.

– Отличный план, ты прирожденная диверсантка, Зоряна!, – похвалила меня лииси. Мне она нравилась больше лииси Хээльмны, как мне казалось, она была искреннее и действительно считала меня младшей партнершей.

– Кстати, я заметила одну странность: в отличии от учебных задач, здесь мои заклинания имеют неожиданный для меня побочный эффект, – и я рассказала лииси о странном поведении обоих моих теток.

– В Дахау ты работала с культурными европейцами, Зорянка! А тут – кацапы, которых даже нельзя считать за чойо в силу принадлежности их к Пути Зеркального Роя. В общем, эти существа не менялись от твоей магии, они мерзки и тупы от природы. Уверена, до воздействия они вели себя точно также! – рассмеялась лииси Рэйэлл. – Вспомни убийц твоей семьи, например! Агрессия, бессмысленная и абсолютно невыгодная им, на пустом месте. Эти твои тетки просто их сородичи…

– Ну Лидочка вроде ничего, глупая только и трусиха!

– Вот-вот. Трусость и глупость – самые страшные их грехов людских, как говорит его святейшество кардинал Терренс. Ладно, у меня тут дела, так что желаю успехов, вэлииси Зоряна!, – надо сказать, что лииси Рэйэлл называла меня этим титулом, утверждая, что я – полноправная вэлиииси ее Ордена. Иногда я верила ей.

Утро началось с очередного скандала: я вовремя не подала кофе. К счастью, моя временная тетушка (надо бы узнать ее имя что ли) после завтрака ушла в поликлинику и я была предоставлена сама себе. Конечно, мне велели прибрать в квартире, вымыть полы и выбить ковер, но я решила обойтись очередным заклинанием. Наведу на эту истеричку Наваждение, что квартира сияет чистотой и все. А пока позвоню своей лучшей подруге, благо, что телефон у вдовы летчика-героя имелся и на нем была табличка с его номером. Мне повезло вдвойне: Лидочка была дома и сообщила, что послезавтра у них в школе контрольная по геометрии, а значит Верка придет. Так что завтра, часа в два дня, она сможет вытащить ее на прогулку – сходить в кафе, успокоить нервы после контрольной.