– Дай-ка глотнуть твоего, – обратилась я к Кацапской Сучке и взяла ее стакан.
– Ты чего, из деревни! У нас в Москве так не делают!, – возмутилась она.
– А я делаю, – сказала я, сделав небольшой глоток. – Мой сок вкуснее был! Еще по мороженному? Угощаю!, – и я жестом позвала официантку, улыбчивую толстушку с красным лицом. Эта сидела надув губы, по-моему, она брезговала допивать из стакана, которого коснулась я. – Не порти нам настроение, я тебе новый сок закажу!, – вообще-то мне требовалось подлить Кацапской Сучке второе зелье, действие которого было сложнее. «Мушка в Янтаре» позволяла не только уменьшить выпившего это зелье, но и заключить его в какой-либо предмет, где он будет сохраняться сколь угодно большой срок. Если потом предмет разбить (потому желателен кристалл), заточенный вернет свои прежние размеры и оживет как ни в чем ни бывало. Предмет я уже выбрала – кулон с красным камнем, кажется это был настоящий рубин, висящей на шее Этой.
Второй раз подлить каплю зелья Сучке в стакан оказалось сложнее и похоже Лидочка что-то засекла: ее кукольное личико скривилось, и глаза наполнились слезами. «А ну, не вздумай начинать тут», – бросила я ей сердито, как будто из-за ее нытья. на самом деле я опасалась, что она сдаст. Правда, та все равно разревелась, бормоча что-то про своего Юру. Кацапская Сучка залпом выпила свою порцию сока и манерно процедила: «Что-то мне скучно становиться с этой плаксой». «Лидочка, у тебя тушь размазалась», – сказала я – «Дать тебе платок, или у тебя свой есть?» И Лидочка, тоненько всхлипнув, пулей вылетела в туалет приводить себя в порядок. Как только она ушла, я взяла Эту за руку и сказав «А давай сбежим от плаксы?», потянула ее к выходу. Проходя мимо стойки, я небрежно швырнула на нее 50 рублей, крикнув «Сдачи не надо!» и мы выскочили на улицу.
– Ты что? Мы максимум на 5 рублей посидели!, – зашипела она мне на ухо.
– Да? А я думала, в Москве дорого! Ну и ладно, пусть порадуются нашей щедрости! Ты мне лучше скажи: у вас тут парки есть? На горке хочу покататься, а то у нас во Львове снега почти и не бывает.
– Есть, но придется на метро ехать. Вид у сучки был весьма недовольный, похоже ее задевало мое небрежное отношение к этому чепуховому полтиннику, как походя я продемонстрировала свое превосходство.
– Покажи, а то я Москву плохо знаю еще! сучка согласилась, явно стремясь взять реванш над приезжей фифой. она что-то жужжала в своей презрительной манере, но я лишь тихонько улыбалась – муха влипла!
В парке Культуры и Отдыха имени Горького, куда Верка привезла меня, культурой даже не пахло. По заснеженным дорожкам шатались какие-то мерзкие нетрезвые хари в сером. Некоторые из них были с подругами: чьи рожи были яркими – синие веки, морковные губы, бордовые щеки и носы, а одежда тусклой и уродливой. Верно говорит лииси Рэйэлл: кацапы – это не люди, это какие-то совсем другие твари. Начинало смеркаться и на аллеях парка зажигались редкие фонари, толку от которых было чуть. погода благоволила благому делу – небо плотно закрыли хмырые тучи и валил редкий снежок.
– Может пойдем отсюда, тут не безопасно вечером. Пристанут еще, – предложила Кацапская Сучка. Стремительно темнело и ее уверенность также стремительно таяла.
– А ты трусиха. У вас в Москве все девчонки такие?, – поинтересовалась я, взяв ее за обе руки и посмотрев ей в глаза произнесла «
