Это правда – он стал забывать, как ночевал в здешних ночлежках; а кусок хлеба добывал ролью носильщика, и даже дворника. В общем, юный гражданин по праву возненавидел Австро-Венгерскую империю. Поскольку в своей нищете винил всех – ну кроме самого себя. А именно: евреев, венгров, славян и многих других – давно проживавших в ней народностей. Почему-то, молодой австриец уверовал: они отбирают рабочие места.
– Моя жизнь в Вене, – напишет он позже, – самое несчастное время. Я вынужден был спать на лавочках, дышать пылью – выбивая чужие ковры и даже чистить снег. Но зато, рисуя дешевые картины с видами городских шедевров – я самостоятельно становился великим!
Да, самоучка по живописи решил: что в этот раз обязательно поступит. Тем более что и близких давно обманывал: как хорошо там учится с прошлого года. И конечно, как всякая мать, урожденная фрау Пёльцл всецело поддерживала отпрыска; понимая – он австриец, а в стране прекрасные виды. Значит эта тяга к рисованию – нормальна.
Эх, знала бы его больная мать будущее, когда вспоминала:
– Все что сын видел – старался зарисовать. Только людей не изображал почему-то…
Но произошло немыслимое – самозваного гения опять не приняли. Хотя и был замечен экзаменаторами прогресс в манере рисования и формирования сюжета рисунка. Смех. Это они объяснили: – Мы принимаем талантливых и способных, а не тех – кто просто научился рисовать.
Итак, мощный удар состоялся. И главное, как водится: во время и точно в цель – в огромное самолюбие. Он вновь проиграл… Тогда что осталось?! Так это волочится от величественно-нарядных и праздничных, до убогих и грязных улиц; жители которых не шибко спешили убирать мусор. Отсюда, нокаутированный видел не только лицевую, но и обратную сторону ненавистного ему города. А ведь для большинства, Вена по-прежнему считалась чудесной; и более того: домом композитора из композиторов, короля вальсов Иоганна Штрауса.
– Штраусу значит “Да”, а мне снова “Нет”? – В который раз повторял парень.
– А я тоже, хотел жить искусством… Как верил, в свое картинное будущее.
Так что это было: проверка маленького человека дополнительным испытанием; простое, случавшееся с любым – невезение или чей-то, давно запланированный план? Об этом, человечество узнает гораздо позже. К моему огромному сожалению… А пока, серо-черно-пиджачный перегревшийся брюнет продолжал неистовствовать:
– Ведь ему – профессору вступительной комиссии, даже наряд мой не нравился. Называл “Бездарным”....Что тогда говорить про картины? – вспоминал недавний разговор несостоявшийся студент:
– Он наверное думал, что я без фантазии? Ну, раз не понимая черно-белых основ, напялил абсолютно темное? Конечно – этот цвет подчеркивает излишнюю стройность. А великий художник обязан разбираться в образах… Эх, вот если бы я выбрал противоположную – светлую сторону цветовой гаммы; то никакого неестественного вида бы не имел. Со светлым, меня бы точно приняли…. Что же делать??
И поразительно быстро нашелся ответ: Главное: не возвращайся назад – в тот чертов приют на “Мельдерманнштрассе”.
– Я просто не переживу еще одну ночь в комнате, где ночует триста тел… О, как же ненавижу этих самодовольных профессоров. Ведь многие из них даже не немцы, а немецкие евреи. А еще, указывают мне на несостоятельность. Значит – они ненавидят(!) нас, – так, за нежеланием признать истину – отсутствие таланта; непринятый в Академию объяснил произошедшее. И эта надуманная причина, начинала все больше нравиться.
