Может, что другое найдется?
Но дальше шли религиозные каналы, их он почти никогда не смотрел. Понятно, на них постоянно была какая-то унылая говорильня. Вот и сейчас тоже…
Сергей машинально переключил дальше…
Хотя… Постойте-ка! Какое-то знакомое лицо мелькнуло, надо бы проверить…
Не может быть! Это же Пашка!
Да, он самый! Вот и табличка перед ним. Вальков Павел Петрович, историк. Так что никаких сомнений. Наш Пашка выступает по телевизору. Надо же, как жизнь-то изменилась! Ну что ж, Пашку мы, конечно, послушаем…
Обидно, что в тот самый момент, когда Плахин вознамерился послушать друга, ведущий жизнерадостно объявил о том, что наступило время короткой рекламы. Картинка сразу сменилась. Теперь на экране довольная полная женщина стала рассказывать о том, как она счастлива от того, что недавно купила какую-то удивительно хорошую сковородку, призывая всех немедленно последовать ее примеру.
Вопреки заверению ведущего реклама оказалась очень длинной. Но всё-таки закончилась.
…Передача называлась «Беседа с неверующим». На нее обычно приглашали двоих участников – какого-нибудь известного светского человека, который открыто заявлял о своем атеизме, и матерого священника. Целью было если не переубедить неверующего гостя, то хотя бы показать полную его несостоятельность. Поскольку канал был религиозный, ведущий аккуратно, чтобы не вызвать никаких подозрений в предвзятости, поддерживал священника. Гостей для программы тщательно подбирали, скандалы в эфире были исключены по определению. Это же не НТВ!
…Павел, конечно, очень изменился. Отличный костюм, зачесанные назад волосы, уверенный насмешливый взгляд. Он как будто даже моложе стал! Ну да, и живот, за который его ещё в школе дразнили, куда-то делся. Чудеса какие-то! Таким он никогда не был, сколько Сергей его помнил.
В оппонентах у Павла был моложавый голубоглазый священник с длинной светлой бородой, расчесанной на две стороны. Личность, широко известная в узких кругах, как говорится. Несмотря на его привычную улыбку, было заметно, что он явно нервничает.
«Тогда скажите-ка мне вот что, любезный Павел Петрович, – каким-то неприятным высоким голосом, растягивая слова, спросил он. – Отношение ваше к нашей церкви мы выяснили… А Бога вы, видимо, тоже отрицаете?»
Но что ответил Пашка, Плахин уже не услышал. Потому что Наташка, наконец, вернулась из театра. Вся довольная, сияющая… Она без умолку говорила, как ей все понравилось, какой красивый был театр, и какой Арсений на самом деле замечательный человек…
– А ты что про него думаешь? – вдруг спросила она.
– Доча, ты бы потише все-таки. Дашка же спит уже. А про него… Ты же меня уже спрашивала, вроде… Я ведь сказал, что, наверное, хороший.
– Очень, очень хороший! И Дашка ему понравилась! И ты… Ты ведь не против?
Определенно, это уже очень серьезно…
– Разве у меня есть выбор? – неумело улыбнулся Плахин. – Да и ты же у меня уже взрослая девочка, самостоятельная. Так что решай… Или ты уже всё решила?
– Конечно, папа! Спасибо! Ты самый лучший!
Она обняла его. Потом быстро схватила телефон, выскочила на лестницу.
«Понятно, у нее секретный разговор… И похоже, самый лучший для тебя теперь уже не я…» – грустно подумал Плахин. – Ну, дай Бог тебе счастья, доченька… Иди к своему хорошему! А за меня не волнуйся!»
…Телевизор на кухне все ещё работал, но программа «Беседа с неверующим» уже закончилась. Жалко… Ничего, завтра повтор должен быть, посмотрим. Да и спать пора.
