3 | Поэзия - страница 11
ДЕТСКО-ЮНОШЕСКИЕ ВОСПОМИНАНИ
(Собачья площадка)
Бреду Арбатом, хмурый и усталый,
Сквозь утренний прокуренный наждак
Трамвай не ходит, дую пешкодралом…
Себя мы потеряли – как же так?
Не греет дрожь души моей печали
Протертый до безденежья пиджак
Кругом леса, катки, свистки, педали…
Москву мы потеряли – как же так?
Кладут асфальт шальные работяги
Булыжник вывернут, траншеи, кавардак
И кто не с нами, те теперь стиляги…
Любовь мы потеряли – как же так?
И декорации меняются все время,
Трещит и ломится от перемен чердак
Покорное, но суетное племя…
Собачку потеряли – как же так?
2003
СТИХИ О МАРИНЕ
HW-46
Передо мной – пустой стрелой дорога,
а позади… что было позади?
Туманы, перевал, надежды и тревоги,
последние холмы, последние холмы.
Там, высоко в горах, я видел Бога,
Он над дорогой Савлу слал мольбы,
корил гоненьями и требовал залога.
Последние холмы, последние холмы.
Теперь передо мной – унылая равнина,
и запах смерти тянется в пары.
Ни огонька, ни из бутылки джина —
последние холмы, последние холмы.
Что ж, растворимся, ничего не знача,
не теребя волнение молвы.
Вся эта суета – такая незадача.
Последние холмы, последние холмы…
Ноябрь 1999
Декабрь в Марине
Вот потянулись и пошли дожди,
тоскливые как пробужденье,
в унылой горести лохмотья облаков
серей нестиранных солдатских простыней
и ничего – ни радостей, ни смеха,
сплошные будни без просветов в снах,
лишь это крошево из капель и тумана,
и даже океан стал мутно тихим,
прилег приливом у угрюмых берегов,
а я машу кайлом ненужного бессмертья
и акварели мыслей развожу.
12 декабря 2000 года
Новоселье в Марине (сонет)
А от себя не убежишь.
Туман, пустыня, миражи,
снов клочья, дюны, виражи,
пустая почта, глухота,
молчанье тварей, духота,
и мерный рокот океана:
тебя здесь нет – и нет обмана.
Всего на десять миль
подальше от тебя,
еще б со временем —
в другое междулетье.
И ветер завывает, теребя
колючие сухие междометья;
в пустое чахлое оконце —
бессонный полумесяц солнца
в натужных поисках замены;
тебя здесь нет – и нет измены.
Циничен и тяжел мой взлет,
когда любая – отдых и удача
в сравнении с тобой. Отдача
от выстрела в упор без боли бьет
зачем она забывшему страданья?
тебя здесь нет – а, значит, нет желанья.
Сменяемость безлуний и ночей
мне подтверждают: я ничей,
заброшенный и жалобный навеки,
конца ползучие побеги,
насквозь уставший и пустой
старик с промокшей бородой
от слез ненужных сожалений,
воспоминаний, размышлений.
Смолк монолог любви надрезной
И не разбросаны одежды:
тебя здесь нет – и нет надежды.
А от себя не убежишь.
Монтерей, 11 января 2000
Моему холодильнику
В тебе один продукт,
Давно уже ненужный,
А потому лежащий
Просто так на полке,
Стакан воды
С ледащей пленкой
Утром будет выпит,
Чтоб разбудить
Затихшее сознанье.
В емкой морозилке
Рядами стройными
Рюмашки и бокалы,
Всегда готовые
Для новых встреч
И старых расставаний,
Для водки, пива,
Дряни и вина,
Рижайшего бальзама иль виски.
Я черпаю из этой пустоты
Слова и строчки,
Смыслы и сомненья.
Все приходяще
Или привносяще —
Чуть развернул,
Слегка согрел и съел,
Зачем морозить
Мелкое добро,
Порезанное тонкими рядами?
Я вновь свободен
От маяты ведения хозяйства.
Мой холодильник —
Мне он брат и друг,
Ведь мы вдвоем пустые,
А значит – мы
Полны собой, своей судьбой,
Мечтой и эгоизмом.
Ну, что ж, приятель,
Мы опять вдвоем
И будем ждать заветного звонка…
Возвращение в Марину
Снова дом мой, что вне дома,
Снова дальняя дорога
Позади. Судьба ведома
От беспутства до порога.
Я один, грущу, невесел,
Похожие книги
Современное человечество стремительно стареет и не успевает осознавать этот процесс и своё состояние, в котором старость оказывается основным содержанием и смыслом жизни. Книга призвана пробудить интерес к старости. К своей старости и к чужой старости, как к своей.
В пятом томе собрания сочинений философа и мыслителя Александра Левинтова представлены стихи, написанные с 2014 по 2015 гг.Два поэтических года превращены в один затянувшийся год. Метеозависимость выражается не только в скачках артериального давления, но и в настроениях. Поэтическая литургия – явление столь же частое, как и церковная литургия, а поэтические ритмы родились раньше молитвенных. Книга содержит нецензурную брань.
Первый том собрания сочинений философа и мыслителя Александра Левинтова объединяет произведения, написанные в жанре платоновских диалогов. Эта традиция в своё время была поддержана Галилеем, Кьеркегором, Ницше и другими. Диалоги «Плато» посвящены построению понятий персонажами из разных времен и эпох, что позволяет видеть «глубину резкости» культурно-исторического фундамента понятий и включает в себя также букет диалогов «Ойкумена», формирующих к
Восьмой том собрания избранных сочинений Александра Левинтова – подведение очередных жизненных итогов, географических, так как география – основная профессия писателя. На этот раз в ареале интересов оказались самые отдалённые окраины страны, главным образом, севера́ и территории, приравненные к ним по своей суровости, безлюдности, недоступности и экстремальности. Книга содержит нецензурную брань.
Сборник юмористических и сатирических четверостиший, написанный членом союза писателей России с 2017 года. Автор 33 года отдал службе в армии, награждён боевым орденом и медалями, да и после службы работал, работает он и сейчас. И одновременно пишет стихи. Вот эти-то стихи и представлены на ваш суд. Кто-то скажет: это уже было! Игорь Губерман пишет в этом жанре, уже давно, и успешно пишет. Да, это так, и Владимир считает Губермана своим литератур
Лирические стихи, написанные автором с 2001 года по 2002, это период вдохновения и публикации стихов на литературных сайтах, в поэтических сборниках, участие в ЛИТО.
Сборник стихов. Начало СВО, гражданская лирика, философская лирика, религиозная лирика, любовная лирика. Поэма "Победители" в память деда старшего лейтенанта Черепанова Корнила Елизаровича, ветерана ВОВ, участников СВО.
Лучшая муза всей моей жизни, которой я написал за 10 лет 250 стихов.Бесконечно благодарен Богу за встречу с ней и вдохновение, а мышке – за хорошее отношение!
«Дело принципа» – это и буквально Гаврило Принцип, застреливший эрцгерцога Франца-Фердинанда и его жену Софью, и принцип, исповедуемый главной героиней романа Адальбертой-Станиславой Тальницки унд фон Мерзебург, «злой девочкой» нового времени. Эпоха европейского суицида развернута в пространстве уютных «спаленок» рафинированного цивилизованного мира, под который уже заложена бомба.
Когда в небольшом провинциальном городе происходит зверское убийство молодой девушки, частный детектив Рэнди Уэйд берется за дело по просьбе своего друга Уилли Фламбо. Вскоре она понимает, что это убийство каким-то образом связано с похищениями детей и гибелью ее отца, офицера полиции, якобы растерзанного диким животным. С тех кошмарных событий прошло двадцать лет… Может ли это быть один и тот же убийца? И что недоговаривает Уилли?