Представить Артура? С ним улыбка выходит слишком глупой, но, в принципе, умную я из себя строить и не планировала. Здесь точно нет.
— Маша, и как вам Илья в качестве преподавателя?
— Слишком требовательный. — А вот здесь не вру. — Иногда жёсткий, но всегда справедливый.
— Весь в отца, — одобрительно качает головой Татьяна Михайловна.
Повернувшись к Глебову, я вижу, что его взгляд заледенел, хотя улыбка осталась всё той же. Да что у них такого стряслось, раз откаты приходят до сих пор?
— У вас очень красивый дом, — забыв про обед, который всё равно не лезет, я перевожу огонь на себя. — Столько натуральных материалов и такой невероятный дизайн.
— Да бросьте, Машенька, — притворно отмахивается Татьяна Михайловна, — какой дизайн! Расставила всё, как хотелось, вот и вышло, что вышло.
— То есть вы сами обставляли такой большой дом? — ахаю я. И тоже не вру, потому что домина огромный, мне бы никакого терпения не хватило им заниматься.
— Сама, — потянувшись, она накрывает моё запястье ладонью. Морщинистой, с небольшим пигментным пятном, наполовину скрытым длинным рукавом, и с простым обручальным кольцом на пальце. — И мне очень приятно ваше восхищение! От мужчин ведь не дождёшься.
Не дождёшься, да. Поначалу, курсе так на втором с половиной, я всё время выпендривалась, писала сложные, но красивые и эстетичные алгоритмы, а вот этот, который справа, всё время качал головой и требовал упростить. «Минимум телодвижений, максимум пользы», — говорил он.
Кто бы тогда знал, что сейчас я буду сидеть, с двух сторон заключённая в Шестинских, как в кандалы.
— Я никогда не видела ничего подобного. — Врать, вообще, некрасиво. — А садом тоже занимаетесь вы?
— А ты успела посмотреть зимний сад? — удивляясь, Татьяна Михайловна с ходу переходит на «ты», берёт свой бокал и делает глоток вина.
— У вас есть зимний сад?
Такими темпами про главного злодея в этой сказке я могу и забыть, что, в принципе, неплохо. Потому что от внимания Глеба Ильича спокойную меня начинает мелко потряхивать.
— Илья, ты обязан показать его Машеньке, — непреклонно заявляет Татьяна Михайловна. — У вас как раз будет время до приёма…
— Мам! — недовольное Глебовское.
— Приёма?! — офигевшее моё.
— Приёма. — Жёсткий баритон прерывает наши переглядывания, и все взгляды в столовой скрещиваются на хозяине. Глеб Ильич демонстративно отвлекается от книги, кладёт между страниц закладку и с громким хлопком захлопывает толстенный том. — Илья, разве ты не успел просветить насчёт сегодняшнего вечера свою невесту?
13. Глава 13. Маша
Прикрыв на мгновение глаза, я всем корпусом поворачиваюсь к Глебову. Очень медленно, с трудом переваривая издевательское «невеста» от его отца. И как бы фиг с ним, не мне обижаться на пренебрежение, но что было бы, окажись здесь настоящая?
— Ма-аш, — настороженный взгляд, отброшенная салфетка, и ладонь, накрывшая мою.
— Да, любимый, — почти шипение, но я ведь добрая девочка. И воспитанная, поэтому не стану устраивать разборки с собственным преподом на глазах его же родителей.
И нет, совсем не стану!
— Отец, — злой прищур достаётся, собственно, его отцу, — не имел в виду приём. Просто встреча, на которую приедут несколько давних друзей семьи. В прошлые свои визиты я жил в гостинице, поэтому у них не было возможности встретиться.
— Приём, — вклинивается в его монолог саркастичный голос, — это собрание приглашённых в честь кого-нибудь или чего-нибудь.
