– О, здравствуй!
– Как ты красива сегодня, О!
– О, как дела твои, О?
Но девочка О не отвечала, потому что постоянно спала и снился ей грушевый сок.
А в мире сменялись времена года, рождались дети и ветра, неоновые искры рассыпались по городам, бульдозеры вгрызались железными зубьями в асфальт, кабеля и провода связывали планету, а по космосу, раздвигая дикие созвездия, вышагивал Вечный Гагарин.
Но девочка О спала крепко-крепко и ничего об этом не знала.
А мусоры и яды загрязняли реки, и выползали из тех рек прожорливые суслики-убийцы, ядерные ракеты косили под корень генеалогические деревья, города исчезали с планеты словно цветы с полотен истеричного художника… Всё гремело, шумело, трещало по швам… Сгорало солнце и падало небо.
И тут от грохота проснулась девочка О. Посмотрела по сторонам и подумала:
– Что-то здесь не так.
А может она подумала, что это очередной сон… И на всей планете не осталось никого, кто мог бы ей объяснить. Повернулась девочка О на другой бок и снова уснула.
А в мире остывали огненные бурления, утихал мировой океан, частички звёзд опускались на планету, растворяясь в том океане, на сушу выползали гады, обращаясь в зверюг, появлялись новые деревни, новые города, новые люди, всходили колосья, распускались цветы, в морях плавали храбрые капитаны, люди в шафранных мантиях строили монастыри, кошки пили молоко, рождались дети и ветра… Ветра играли на бельевых веревках, а дети бегали по лужам. Вдогонку за дождями.
От их задорных криков и проснулась девочка О. Выглянула в окошко, заулыбалась вся, и побежала играть с детьми в салки-пряталки.
ЗИНОВИЙ ЩЕТИНКИН. ПОНЧИК. ДЕНЬ ВОСЬМОЙ
Мальчик один гулять на улице вздумал. И к маме пошёл. И сказал.
А мама ответила, чтоб шёл и гулял. Мальчик поворотился – и за дверь, а мать ему
– Иди сюда, подляк-сорванец!
И дальше.
– На тебе денюжку. Купи себе пончик да съешь!
Мальчик, подумав, взял деньги и – гулять. За углом в кондитерской палатке он взял пончик, съел, а денюжку не отдал, а тёте брюхатой сказал, что больной душевно, чем вызвал испуг в её заплывших жиром глазах. Тётя добрая была, а мальчик купил в другом магазине спичек и – давай баловаться.
Вдруг к нему дяденька подкрался:
– Ах ты негодник!
И мальчик плакать. Дяденька сжалился и отвёл его в милицию.
В участке милиционер жевал погон. И было ему тоскливо, поэтому мальчика он домой отправил.
А мальчик дома маму обнял и сказал, что очень любит. А потом спаньки лёг и приснился ему фиолетовый жираф.
РАКЕЛЬ КАРАБИНА. КОСМОНАВТ. ДЕНЬ ДЕВЯТЫЙ
Старый человек жалел свои кости и поэтому, когда ходил в лес за грибами, часто присаживался на пенёк. Заходясь в кашле, старик, покачивался на пеньке, словно метроном, и брызгал слюной сквозь беззубый рот.
Трясущейся рукой он извлекал из кармана платок и размазывал липкую влагу по лицу.
Потом, кряхтя, поднимался на ноги и медленно ковылял дальше.
Старику было девяносто три, а ровно восемьдесят лет назад он и не подозревал, что ему никогда не стать космонавтом.
ИНГА СНЕЖОК. СОЛДАТЫ. ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ
По сырому утреннему плацу маршировали солдаты. Грохот каблуков раскатистым эхом отражался от бесцветных сонных зданий.
Их ждали.
Ждали боевые вертолёты, готовые оторваться от земли подобно насосавшимся крови комарам. Их ждали хмурые, вечно бодрствующие призраки.
А жёны спали, вгрызаясь зубами в стены.
НАДЕЖДА ЧЕСОТКА. ГОРНОЛЫЖНИКИ. ДЕНЬ ОДИННАДЦАТЫЙ
