365-й час по Гринвичу - страница 8

– Зелёная – это родниковая вода нашего края. Красная – оазисная, импортная, в обычном магазине такую ни за что не купишь! А голубая – вообще арктическая, её добывают из сердец айсбергов. – похвалилась хозяйка, добавляя в сковороду немного воды из третьего кувшина.

Спустя десять минут Аурелия закончила готовить, налила воду из сковороды в глубокую тарелку и поставила её передо мной со светящейся улыбкой.

Зачерпнув ложкой воду и проглотив её, я обомлел от невероятно родного для моего языка и сердца вкуса! А спустя пару секунд к нему добавились совершенно новые вкусовые грани и полутона этого необычного кулинарного произведения.

– Клянусь всеми «звёздами Мишлена», что это – самое вкусное блюдо из всех, что я когда-либо ел!

– Я рада, что тебе так понравилось!.. – ласково прошептала мне на ухо Аурелия, когда я принялся жадно глотать ложку за ложкой этой восхитительно вкусной воды…

* * *

На следующий день подпорки реальности затрещали под собственным весом и с грохотом рухнули, а я – материализовался в очередной параллельной реальности.

– Через десять минут начнётся ¡Fin de la Historia!4 – закричал невысокий человек, неся с собой кипу исписанных листов бумаги.

– Простите, но я не расслышал: что сейчас начнётся? – спросил я пробегающего мимо мужчину.

– ¡Fin de la Historia! – повторил он и тут же исчез в толпе, оставив меня в глубоком недоумении.

Вокруг меня бежали люди с книгами и рукописями в руках для какой-то важной для них, но непонятной для меня цели.

Увлекаемый могущественной, но безрассудной толпой с горящими глазами, я шёл за ними и, спустя минуту, увидел странную картину: под разодранными трупами книг, сваленными в большую кучу, горел костёр. Языки пламени радостно танцевали на рукописях и печатных изданиях, пожирая страницу за страницей.

Горело всё: громоздкие учебники по высшей математике, книги по квантовой физике, многостраничные философские трактаты, литературные произведения и даже любительский самиздат, несмотря на сырость текста, сгорал как сухие брёвнышки.

– Но ведь «рукописи не горят»! – произнёс я с возмущением в голосе.

– Напротив, прекрасно горят! – кричала толпа.

– Простите, а что такое ¡Fin de la Historia!? – вновь обратился я к одному мужчине, стоящему в толпе.

– А тебе разве родители в детстве не объясняли? Ровно в полночь тридцать первого декабря каждого года всё в мире меняется, начиная от исторических событий и заканчивая законами физики. Ты разве не заметил, что в школе после зимних каникул отечественную и мировую историю учат заново, а учебники по точным наукам появляются в библиотеках постепенно? Это учёные всего мира пишут их на ходу, каждый год изучая изменившиеся законы мироздания.

– Выходит, что у вас нет Теории относительности Эйнштейна?

– Когда-то давно она у нас работала, но потом, увы, перестала… А в этом году мы ввели закон Хокинга о сохранении времени. Он-то и позволил нам упорядочить неразрешимые парадоксы.

– А история у вас тоже переписывается?

– Разумеется. Память людей меняется, а книги быстро устаревают – вот и приходится их сжигать, а потом, по воспоминаниям историков, писать новые.

Спустя пару минут часы пробили полночь и наступило первое января.

Либо из-за вспышки фотонов от случайно взорвавшейся соседней звезды, либо по какой-то другой, неведомой мне причине, люди в этом мире за несколько секунд превратились в жидких существ, наполовину растворившихся в великом энергетическом бульоне. Потеряв человеческий облик, они смешались и с бетонными зданиями, и с живой природой. Кроме этого, из строя вышло несколько критически важных физических законов и биологическая жизнь трансформировалась в необычайно причудливые психофизические формы жизни.