– Все, я заткнулся. Пока. До встречи. – Игнат оседлал аккумуляторного коня.
– А сколько курьер зарабатывает в день? – остановил его Марк.
– Ха, другой разговор! С меня рекомендация. Работаешь, когда хочешь, но лучше не сачковать.
– У бабушки есть рижский бальзам советских времен и духи «Дзинтарс», – неожиданно загорелся мечтою Марик.
– «Что день грядущий мне готовит…» – запел драматичным тенором Игнат.
– Доставим в пять минут, – поддержал басом-профундо Марик.
Изольда Леопольдовна, открыв окно, сильно удивилась, услышав знакомую арию в современной обработке в исполнении Игната Хлебова и Марка Чайкина.
На следующий день Марик проснулся от страха поездки в Ригу. Он никогда не уезжал дальше родного Питебска4. В начальной школе у него обнаружился нюанс психики, своеобразная реакция на новую обстановку. И в таких ярких красках, умом непостижимых. Это не бред и не галлюцинация, а сны наяву. Впервые такое случилось в детстве, во время экскурсии в краеведческий музей: он увлекся экспонатами «старины глубокой», заблудился и принял электрика на стремянке за дракона. Электрика оштрафовали за курение, Марика повели к психологу.
Доктор – Айболит в молодые годы – написал в карточке signa derealization5, пояснив, – новая обстановка может вызвать кратковременное искажение восприятия без долговременных последствий. После чего спросил разрешения включить редкий факт в кандидатскую. Включил, Марика не вылечил. Рекомендовал незнакомые места посещать по необходимости, а лучше обходить.
Вначале искажение восприятия происходило в сказочную сторону. Новый киоск мог неожиданно стать репкой, покупатели в очереди – желающими ее вытянуть. В музыкальном колледже видения приобрели размах. С декорациями, костюмами. Так, зайдя в недавно открывшийся магазин, Марик очутился в самом сердце оперы Вагнера «Тристан и Изольда» с участием молодой кассирши и покупателя. К счастью, реальная преподавательница Изольда Леопольдовна оказалась рядом и с помощью минеральной воды без газа вытащила Марика из средневековья.
Марик смирился с такой особенностью, даже черпал из бессознательной глубины вдохновение для занятий музыкой.
Но когда маму, огненно-рыжую программистку на фрилансе, пригласили в японскую IT-компанию в Киото, он отказался ехать за компанию именно по причине пугающей смеси образов в новом культурном контексте. Иными словами, 7 самураев с тридцатью тремя богатырями на вершине Фудзи – это перебор. Решили так: мама едет одна, а Марик остается с бабушкой до окончания колледжа. То есть еще год.
А папа? Его виртуальность была изначальной. Он как неистовый сеятель не ограничился домашней грядкой и задолго до урожая удалился из маминых друзей, сменил номер телефона и уехал осваивать дальневосточный гектар. Официально его роль не была подтверждена, поэтому алименты и нематериальные знаки внимания в любой валюте он так ни разу и не перевел.
Бабушка Римма при поглощенности мамы в мир цифр была для Марика наиближайшей душой. Она привела его в музыкальную школу и водила до самого поступления в колледж.
Для более полного представления о нашем герое вспомним его первое знакомство с музыкой, конкретно с фортепиано. Свидание было неудачным. Инструмент, поднятый в День знаний на седьмой этаж искусно выражающимися грузчиками, Марик принял за Апекса – динозавра, вымершего 160 миллионов лет назад. С огромным ртом, черно-белыми зубами, готового съесть всех, включая бутерброды в холодильнике. И после того, как «археологи» уехали, он плеснул в чудовище бабушкиным парфюмом (да, этот был «Дзинтарс»), поджег кухонной пьезозажигалкой в нежно-зеленом корпусе.
