Маша пошла на ощупь, чувствуя изменение плотности воздуха, который взаимодействовал с ее телом. Он становился и гуще, и туманнее. Он менял цвет все светлея и светлея, пока Павлова не вышла к большому зеленому парку со стриженными кустами-изгородями вдоль дорожек, навевавший воспоминания об орнаментах в саду замка в Вилландри во Франции. Однако поразил ее не этот ассоциативный ряд, возникший в ее голове и породивший картинку во сне. Ну где она и где Франция? Дорожки этого сада были цветными: красный мелкий гравий, черный, серый и желтый. И их переплетение не поддавалось никакой логике. Но название сада еще больше обескураживало. Над входом было написано кованными прописными буквами с вензелями «Сад тропы». Только тут их было как минимум четыре, переплетающиеся между собой.
От удивления Маша резко проснулась, вот только опять не спешила открыть глаза, проваливаясь в болевые ощущения.
«Что же я снова сплю на животе?!».
***
Маша рассматривала себя в зеркало. Она отлично выглядела для тридцати восьми лет. Мало морщин. Ещё упругая грудь в виду ее незначительности. Очерченная талия, хоть и легкая полнота. Сорок шестой размер – это, конечно, не сорок второй, как пять лет назад до родов. И все же выглядела она хорошо.
Впрочем ещё чуть-чуть и Маша перестанет себе нравится блондинкой. От цвета волос начинало веять холодом, а не обаянием. Или дело было не в цвете волос?
Хотя в нем. Ей все меньше нравились мужчины, которые оказывали ей знаки внимания как белокурой красавице. До этого она была в другой цветовой гамме и мужчины, кажется, тоже были другими. Или это возраст?
У блондинок были свои преимущества. При необходимости можно было смущенно пожать плечиками бросая в скромной улыбке фразу: «ну я же блондинка», мол что с меня взять. Хотя, так же смело можно было использовать это как навык, без необходимости выжигать цвет из собственных волос, делая перефразирование: «я хоть и не блондинка, но по складу характера очень даже она, поэтому…» и добавлять любую просьбу, провоцируя мужчину проявить свои лучше качества. А уж если их в нем нет, то и цвет волос девушки в этом не повинен.
Павлова грустно вздохнула, не понимая, какой цвет волос будет ей в пору и решила пока просто заменить помаду на блеск для губ.
***
В кабинет к Марии вошла рыжая бестия точно старше двадцати пяти, но не дошедшая до тридцати, в бордовом брючном костюме и белой блузе с воротником жабо.
Павловой хотелось бы не вешать ярлыков на женщину, которую она совершенно не знала, однако ничего не могла поделать с ассоциациями, выдаваемыми ее подсознанием, кроме того, как замечать их и сохранять беспристрастность.
Наши мысли и эмоциональные телесные реакции – чаще всего автоматические, однако те слова, которые мы произносим, или те действия, которые совершаем, как раз поддаются контролю, при должной тренировке.
Одна из основных задач начинающего психолога сохранить свою чувствительность, а то и вовсе раскачать ее до максимума, рассматривая чувства и ощущения как феномены, то есть подсказки для выбора наилучшего терапевтического маршрута, а не как сигналы к действию. И это серьёзная работа, которой совершенно не хочется заниматься в нерабочее время, если человек именно психолог, а не спасатель всея Руси.
– Не могу ни с кем общаться, – как-то сказала Маша своему психологу. – Подруга зовёт, а я не могу. Прям отвращение. И оправданий нет, кроме как сетовать на лень.
