Медики бесшумно вышли – видимо, по приказу Ира. Ей было всего тридцать, нашей чудесной начальнице, но в этом крыле института её слушались беспрекословно.
В лаборатории стало тихо; тихо и солнечно. Часы показывали начало седьмого, и лучи были совсем нежаркие, ласковые, как Алинина улыбка. Я подошёл, коснулся её плеча кончиками пальцев.
– Испугалась? Это врачи.
Она не желала откликаться. Сжалась, напряглась так, что под футболкой проступили лопатки.
– Они тут, чтобы беречь тебя. Чтобы ты не болела.
– Я не болею, – пробормотала Алина. Плечи у неё слегка расслабились, но она по-прежнему не хотела повернуться ко мне лицом.
– Давай сядем.
Я подал пример: первым уселся на жёсткую скользкую кушетку. Алина, помедлив, села рядом. Шкатулку она сжимала в руках. Некоторое время мы сидели молча; затем она снова принялась вертеть шкатулку, пуская блики. Наигравшись, показала пальцем на бело-золотистое пятно на стене.
– Это солнечный зайчик, – сказал я.
Алина кивнула и вдруг обмякла, съехала по моему плечу, закрыв глаза и приоткрыв рот. Я вспотел за секунду – но успокоился, вспомнив, что Ира говорила: сегодня Алина пробудет в здравом уме двадцать две минуты.
Отпущенное инъекцией время истекло, и Алина просто уснула.
Глава 3
Выработать привычку
Говорят, чтобы выработать привычку, нужно сделать что-то двадцать один раз. Я пришёл к Алине в двадцать второй, но привыкнуть к ней казалось невозможным. Каждый раз я видел другого, иного, нового человека: она менялась ежечасно. А назавтра, к тому же, планировалась небывалое: ей предстояло впервые оказаться на улице.
Ира заявила: никакой стерильности. Никакого зимнего сада при институте, никакого огороженного внутреннего двора.
– Пройдётесь до метро и обратно. Погуляете полчаса. Но по-настоящему.
– Ир, она до сих пор пугается людей. Ей страшно, когда в комнате больше одного человека. А ты предлагаешь – до метро!
– Вот и давно пора с этим покончить. Нам в декабре ехать в Москву отчитываться – представь, сколько там будет народу! Да и не для того мы делали всё это, чтобы Алина всю жизнь провела в лаборатории.
– Я тоже так думаю.
– Вот и идите гулять. Я понимаю, это не входит в твои обязанности по договору… Если откажешься, отправлю с ней кого-то из персонала. Но с тобой ей будет комфортней всего.
– С чего ты так решила? – хмуро поинтересовался я.
– Она сама так сказала.
– Кому? Тебе?
У меня стало очень неприятно внутри. Руслана всё ещё не знала об Алине. Я мог бы рассказать ей, попросив не распространяться, но чувство, что делать этого не стоит, от слов Иры только окрепло.
– Когда?
– Вчера… Или позавчера, не помню. Все дни как один. Я вообще не успеваю за временем, Игорь.
– И как это она умудрилась с тобой поговорить? – напирал я.
– Постучала в кабинет. Наверно, в палате дверь не заперли, надо дать втык сёстрам… Сказала, что ей скучно и не спится. Мы попили чаю. Она сказала, что ты хороший учитель, очень терпеливый. Ещё сказала, что готовит тебе какой-то подарок. Так что, видишь, не так уж и боится она людей. Меня не испугалась.
– Тебя она видит каждый день.
– Через стекло.
– И всё-таки…
– Ладно, – подвела итог Ира, зарываясь в свои бумажки. – Идёте – и точка. Не переживай, я по пятам вам пущу прикрытие. А сегодня можешь быть свободен. Только, будь добр, принеси кофе, а? И Алине завтра не вздумай покупать мороженое.
Я покосился на Иру.
– С чего бы?
– Дни тёплые, вдруг она захочет. А на улице нельзя отследить реакцию организма. А ты что подумал?
