В монастыре Святогорском Пушкин, от лиха и тоски, заказывал панихиду «по болярине Георгии» – Джорджу Байрону. А когда приехал в 1836-м хоронить мать, понял, что и сам хочет однажды упокоиться именно здесь. Однажды грянуло вскоре… Но стоя на краю, пощады не просил.
В сиянье, в радостном покое,
У трона вечного творца,
С улыбкой он глядит в изгнание земное,
Благословляет мать и молит за отца
(Эпитафия Пушкина на смерть младенца, ребенка Волконской. А разве не на свою?)
Бог спрятал Пушкина в Михайловском, вовремя удалив из Петербурга и пустив ему, суеверному, поперек дороги зайца – когда недавний «корифей либерализма» ( то есть Пушкин) все-таки решил воссоединиться с друзьями-бунтарями, в нем боль за родину вылилась исполинским огненным столпом: « барство дикое, без чувства, без закона»… «Для прихоти бесчувственного злодея»
Великий поэт на виселице или в рудниках – от такого позора Россия не оправилась бы никогда.
Сам Пушкин, молодой и романтичный, стащил с кудрявой головы своей красный революционный колпак и охарактеризовал дворянский заговор как «забавы взрослых шалунов». Он никого не предал. Просто в нем небывалыми темпами прорастала душа. Только на личном опыте человек способен понять преимущества внутренней эволюции перед внешними потрясениями.
…Что «в деревне Бог живет не по углам», сформулировано Бродским, однако не им первым замечено.
Пушкин осенью 1824 растерялся немного: «Небо у нас сивое, луна точно репка», а потом утонул в прозрачном холмистом совершенстве михайловских пейзажей – с шумом корабельных сосен, древними замшелыми крестами, стыдливым зигзагом Сороти среди осоки и озерами, которые стоят, налитые до краев, как полные чаши на пиру.
Пейзаж в Михайловском религиозен. Земля в Михайловском по красоте, чистоте и торжественности – нерукотворный храм. Эта земля сделала Пушкина – Пушкиным. Самое поразительное – она доступна нам сегодня. Нашим сердцем и нашей совестью…
Через все творчество Пушкина проходит образ мрачной пустыни, который лучше всего отражает внутреннее состояние поэта: «Духовной жаждою томим, в пустыне мрачной я влачился…»
Что ж спасло поэта? Пушкин прямо говорит о Божьем Промысле:
Спасла меня, и я воскрес душой.Но здесь меня таинственным щитом Святое провиденье осенило, Поэзия, как ангел-утешитель,
Как это понимать? Поэты считают: поэтический дар – это их собственная заслуга, у Пушкина – глубже. «Крылатый серафим» – посланник Творца – дает поэту способность видеть, слышать, особый язык. И тем не менее: «Как труп в пустыне я лежал». Уже и сердце пылает, а он все «труп». Долго ли еще будет длиться это ужасное состояние творческого и духовного бессилия?
До таких пор, пока «Бога глас» не воззовет: «Восстань, пророк!»
В Михайловском Пушкин ощутил свою « богоизбранность». В Михайловском написан «Борис Годунов». И летописец Пимен понимает свое писательство как «долг, завещанный от Бога».
Со Святогорской обителью воевали и немцы, и русские. В этом мерзкий ужас происходившего. Да, представители западной цивилизации дважды подрывали главный монастырский храм – Успенский собор. Только к тому моменту там уже лет двадцать хранили зерно и железо… Как свои же, русские, местные выносили Распятие, рубили иконы, как тихо плакали бабы, а потом те, кто крушил и грабил, вешались, топились, сходили с ума…
Стояла когда-то на территории монастыря церковь Параскевы Пятницы, окруженная могилами. В 1938-м вихрастые комсомольцы и комсомолки утрамбовали погост под танцплощадку. Рядом волейбольную сетку натянули. В самой церкви открыли клуб.
