– Мать твою, – прошептал Андрей.
Олег одёрнул его:
– Мал ещё ругаться. – И забегал глазами по глубокому оврагу.
Лежащие на дне мёртвые птицы – совы, пеночки, дрозды, дятлы… – походили на пластмассовые игрушки: не наблюдалось признаков разложения, перья тускло поблёскивали, глаза-стекляшки отливали всеми оттенками зелёного, жёлтого, красного. Кое-где из земли проклёвывались тонкие, слабые травинки. Ближний склон оврага, застланный колючим ковром из порыжелой хвои, был пологим. Из противоположного склона – крутого, усеянного прошлогодней листвой, – выпирали корни деревьев.
– Что это такое? – вновь послышался шёпот Андрея.
– Тебе же сказали: птичий погост, – ответил Максим и карандашом поставил крестик на карте. В чертёж закралась ошибка. С ней он разберётся позже.
– Всему должно быть объяснение. Птицы мрут не просто так. Здесь наверняка повышенная радиация.
– Мы в заповеднике, – напомнил Олег Андрею и оттащил его от края оврага, опасаясь, что земля под ногами обвалится.
– Обнаружили здесь что-то опасное и закрыли, будто заповедник, – бормотал Андрей. – А правильнее было навесить жёлтых табличек с чёрными лепестками, отыскать и уничтожить источник радиации.
– Вытри пот со лба, успокойся, – насмешливо проговорил Максим, пряча карту в рюкзак. – Стали бы разбивать в опасной зоне детский оздоровительный лагерь?
– Сколько до него километров?
– Чуть больше двадцати.
Андрей поджал губы:
– Ну не знаю.
– Дыши глубже, нет здесь никакой радиации, – сказал Максим и, присев на корточки, набрал пригоршню земли. – Я свалился в овраг.
– Ты вспомнил! – обрадовался Олег.
– Нет, не вспомнил. Я не просто упал, а скатился кубарем и проехался лицом по земле. Иначе откуда у меня появились ссадины на щеке и гуля на лбу?
– Как ты умудрился упасть? Рот раззявил?
– Стрекоза столкнул, – выпалил Андрей.
Олег вскинул руку, будто собирался дать пареньку затрещину:
– По гадальнику давно не получал?
Андрей со смехом отскочил в сторону.
Максим встал в полный рост. Отряхивая ладони, кивком указал на овраг:
– Мои сигареты.
– Где? – прищурился Олег. Рядом с дохлой вороной разглядел красно-белую пачку. – А да, вижу.
Андрей удивлённо уставился на Максима:
– Ты куришь?
– Бросил.
– И правильно сделал. Как будущий учёный, могу сказать, что никотин оказывает пагубное влияние на клетки мозга, которые отвечают за память.
– Не в этом дело. После больничных пилюль тошнит от табачного дыма.
Андрей состроил рожицу:
– А самому силы воли не хватило. Эх ты… – Пытаясь рассмотреть пачку, вытянул шею. – Уверен, что твои?
– В тот день я вернулся домой без сигарет. Где-то выпали. А в овраге лежит «Мальборо». Я курю только такие. Пару раз пытался перейти на другую марку, сразу кашель.
Андрей хохотнул:
– Самая раскрученная марка, лидер продаж. Кто угодно мог обронить.
– Если откроешь пачку, то увидишь, что сигареты перевёрнуты вниз фильтром. Я всегда так делаю.
– Зачем?
– Руки зачастую грязные, хватаешься за фильтр, потом в рот – противно. И угостить кого-то можно. Не переживаешь, что фильтры облапают.
– Никогда бы не придумал, – пробормотал Андрей. – Давай проверим.
Максим пожал плечами:
– Давай. – И боком, ловко переступая ногами, стал спускаться в овраг.
Андрей последовал его примеру, но споткнулся и по инерции побежал вниз, выпучив глаза и вопя во всё горло. Максим едва успел схватить его за кофту. Олег решил не рисковать, сразу сел на край обрыва и съехал по склону, как с горки, о чём тут же пожалел: в задницу впились сухие острые хвоинки.
