– Бля-я-я-я-я…
– Это что такое? – недоумённо спросила Дори.
– А, это Кеша,– с улыбкой пояснил Даня.
– А он всегда такой или придуривается?
– Да ему в актёрское надо было, а не на лётчика… А я про него и не подумал, когда уезжал. Вот ему-то точно придётся всё сразу рассказать, объяснить, разжевать и попросить не лезть никуда. А то всех на уши поставит, пока меня по Училищу искать будет, и тогда моё отсутствие станет громче присутствия.
– То есть мне и Толе ты ещё думал, что и как сказать, а ему – так сразу всё выложить готов?
– Ну я же объяснил, ну…
– Ладно, ладно, давай отвечай своему Кеше, и надо уже в город ехать, потому что если с квартирой не получится, нам ещё хостел искать, ну или тебе домой ехать обратно.
При упоминании дома Даня наморщил лоб и недовольно поджал губы. К отцу он явно собирался ехать только в самом крайнем случае.
***
Кеша собирался на пары, две из которых действительно обещали провести в корпусе библиотеки, и обдумывал то, что рассказал ему Даня. Размышлял, что друг не может быть виноват в сложившейся ситуации, потому что тогда ему бы сказали, в чём он неправ. Самым странным было то, что преподаватель никак не попытался объясниться…
Илья Александрович вообще только в этом году начал вести инженерную графику у группы, в которой они с Даней учились. Старшие говорили, что он нормальный: объясняет хорошо, на экзаменах не валит, про взятки у него никто не слышал. Но теперь Кеше захотелось разузнать побольше об этом человеке. Может, тот случай вообще не был связан с учёбой? Может, это было что-то личное? Ведь многие преподаватели работают где-то ещё: например, после того, как Лётное Училище стало сотрудничать с Аэрокосмическим Университетом, так и вовсе часть бывших лётчиков ушла в науку и исследования.
“Инженерная графика – это что-то на конструкторском, так что вряд-ли он лётчик. Хотя кто знает, может, раньше был… Вообще-то он довольно молод, хоть и выглядит, конечно, неважно. Возможно, здоровье подвело…” – размышлял Кеша. Он решил, что если Илья Александрович давно в авиации, какие-то материалы о нём могут быть в архиве.
Парень собрал сумку, выключил свет и вышел в коридор. Мимо проходили ребята из соседних комнат; один из них, завидев Кешу, уточнил, куда подевался Даня. Кеша без колебаний бросил через плечо что-то вроде: “Домой ненадолго по семейным” и быстрым шагом направился к лестнице.
Оказавшись на улице, свернул за угол, прошёл несколько метров, воровато озираясь, и достал сигарету. Он подумал, что, в принципе, мог бы попробовать зайти в архив – насколько ему было известно, в здании библиотеки имелся отдел с книгами и документами по истории Училища и Университета. Парень знал, что всё это было сделано в попытке, как говорится, “сохранить наследие”. Раньше на этом месте было Военное Лётное училище, которое потом то ли упразднили, то ли перебазировали. А архивы остались, и даже некоторые тренажёры того времени сохранились – нынешние студенты никак не могли взять в толк, как вообще на этих железках можно было учится летать. Вход в большинство корпусов осуществлялся по обычному студенческому пропуску без ограничений, так что могли даже цель визита не спросить.
– Эй, рыжий! Вы направляетесь на отчисление! – догнал Кешу одногруппник, – За нарушение устава о запрете курения на территории!
– Ну и ладно, я не сильно расстроюсь.
– Вы, товарищ, регулярно нарушаете устав: то одеты не по форме, теперь курите где ни попадя! Это совсем уж из ряда вон выходящее поведение, неподобающее для пилота! Профессию уважать надо, человек в небе чист душой должен быть! Не одобряю я пагубных привычек.
