– Лайнус? – прошептала я хриплым, неузнаваемым даже для себя самой голосом. Отчаянно хотелось пить, жажда превратила язык, губы и глотку в пышущую жаром пустыню. – Лайнус, проснись.
Ангел встрепенулся, помотал головой из стороны в сторону, зажмурился, подскочил на ноги и присел на мою кровать.
– Доброе утро, точнее, вечер, Блю, – ну вот, все та же растерянная улыбка. Я не посмела бы и мечтать, что однажды увижу ее снова. – Как ты? Как себя чувствуешь? Что-нибудь болит?
– Нет, кажется, – дабы увериться в собственных словах, я приподнялась на локтях, усевшись у изголовья кровати. Удивительно, на этот раз боль не накрыла меня с головой снова, вторя каждому движению. – Не принесешь стакан воды? А лучше, наверное, целую цистерну. Я готова осушить океан.
– Да, конечно же, – Лайнус дотянулся до прикроватной тумбы и вручил мне в руки стакан с желанной жидкостью. – Вот, приготовил как раз к твоему пробуждению. Хотел бы предложить тебе пива, но Мередит была весьма убедительна, когда обещала за это содрать с меня три шкуры.
Я за минуту осушила весь графин, так предусмотрительно подготовленный ангелом, с упоением ощущая, что словно с каждой каплей ко мне возвращаются жизненные силы. Вот теперь я действительно чувствовала себя так, будто заново родилась. Хотя, если учесть тот факт, что моя жертва уничтожила целую армию портентумов, в своих сравнениях я была не так далека от истины.
– Где… Где все остальные? Все в порядке? Завеса уцелела?
– Да, твоими стараниями – завеса цела, – Лайнус выдавил грустную улыбку. – Габриэль не дождался твоего пробуждения и умчался в Каелум. Мередит, залившись добрым литром кофе, отправилась на работу, взяв с меня обещание каждый час докладывать о твоем состоянии. Асмодей, кажется, все еще спит на вашем диване. Его смертная тоже подлатала, понося неотложную помощь демонов на чем свет стоял. Демону здорово досталось на том побоище, я даже в определенной степени восхищаюсь тем, как стойко он снес свою рану, не отключившись в разгар наших жарких споров в операционной. Все в порядке, и я рад, что и ты идешь на поправку.
Я с добрые пол минуты переваривала полученную мною информацию, а в голове по кругу навязчиво крутилась одна единственная мысль, вопрос, который по своей значимости уступал даже явлению Светящегося меча в этот мир.
– Лайнус, – я помедлила, не понимая, с чего начать. Не отдавая себе отчета, положила свою ладонь на предплечье Лайнуса, чтобы наверняка убедиться, что он – жив, что моей погибший друг – здесь, сейчас. Из плоти и крови, а не сотканный из болезненных, несбыточных фантазий. – Я так скучала. Ты даже представить себе не можешь, как сильно я тосковала по тебе каждый проклятый день. Как ненавидела саму себя, как мечтала все исправить, но я не могла, Лайнус, я ничего не могла изменить…
На глазах навернулись слезы, когда теплая ладонь ангела легла на мою, переплетая наши пальцы. Вот теперь все снова было правильно, снова был шанс, была надежда, что я не потону в кромешной тьме, что у моей черной души все еще есть возможность найти путь к спасению. Боль, разочарование, обида, горечь, обреченность и одиночество, все они отступали, когда моя ладонь была в руке Лайнуса. Словно так всегда было задумано. Мой ангел будто всегда был моим личным спасательным кругом, какими бы глубокими и беспокойными не были пучины и водовороты событий, в которые меня беспощадно забрасывала судьба. Все было реально, когда мой добрый друг, пожалуй, единственный, кто никогда меня не предавал, был рядом.
