– Я стану эмирским нукером и приеду за тобой на своем скакуне, – уверенно, словно клятву верности, произнес Темир. – Ты будешь меня ждать?
– Да! – чуть слышно пролепетала Юлдыз.
– Прощай, моя любовь! Моя горная ласточка! Я скоро прилечу за тобой!
– Прощай, мой сокол ясный. Я буду ждать тебя! – крикнула девушка вдогонку Темиру.
Глава II. Бухара. 1921 год
Обогнув седловину, тропа, упиралась в отвесную скалу. Темир осторожно ступил на шаткую поверхность овринга. Несмотря на то что дорога эта периодически чинилась и обновлялась, идти по ней было опасно всегда, особенно зимой, когда с отвесных скал и обрывов на тропу сходили снежные лавины и камнепады.
Пройдя половину пути, Темир наткнулся на полуразрушенный участок, пострадавший от недавнего камнепада.
«Повернуть назад или, рискуя жизнью, попытаться преодолеть, пройти?» – напряженно думал он, осматриваясь.
Спровоцировавшая камнепад снежная лавина, видимо, снесла по пути сложенный из жердей пастушеский шалаш. Несколько жердей, в руку толщиной, зацепившись за выдержавший удар стихии настил, виднелись сразу же за двухметровым провалом.
Развязав кушак, опоясывающий зимний чекмень, Темир попытался накинуть конец его на сучковатую жердь. С первого раза ничего не получилось. Лежа на снегу, на самом краю шаткой тропы, он бросал кушак еще и еще раз, и когда, уже было совсем отчаявшись, взмолился Богу, кушак зацепился за сук. Темир начал осторожно тянуть кушак на себя, и вскоре первая жердь была у него в руках. Оставшиеся три было достать уже проще.
Уложив жердины поперек провала и крепко связав их кушаком, Темир переполз по ним через зияющую пропасть. Отдышавшись, он вытянул жерди и, взвалив их на плечи, зашагал дальше.
«Кто знает, – думал он, – что еще ждет меня дальше?»
Шаткая, трясущаяся тропа часто шла зигзагами, иногда ступеньками в виде лестницы. При движении все это зыбкое сооружение потрескивало, колыхалось, казалось, вот-вот обрушится в бездну. Темир старался не смотреть вниз и продолжал движение, глядя вдаль, то и дело поправляя на плечах скользкие жерди. Вдруг на лицо его упала тень. Взглянув вверх, он увидел, как над ним парили черные птицы, раскинув большие крылья, подбитые белыми перьями. Одна из них вдруг резко спикировала вниз и плавно приземлилась в глубине пропасти. Темир невольно глянул вниз и увидел на снегу продолговатое серое пятно, к которому осторожно подбирался горный падальщик. Подобравшись поближе, он что-то победоносно проклекотал. На его крик тут же слетелись сородичи – и вскоре на дне пропасти начался кровавый пир.
«Похоже, это осел чей-то в пропасть свалился. А ведь на его месте мог оказаться и я!» – с ужасом подумал парень и, осторожно ступая, направился дальше. Пройдя овринг растянувшийся почти на целую версту, он вышел на проторенный караванный путь и, почувствовав под ногами твердую почву, весело и легко зашагал в долину. Вскоре на смену заснеженным склонам пришли голые скалы. Чем ниже спускался с гор Темир, тем более прекрасной и живой становилась природа. Вдоль многочисленных ручьев то здесь, то там пробивалась изумрудная травка, расцветали первые весенние цветы. Навстречу начали попадаться путники, торопливо бредущие по своим делам. Изредка обгоняли его всадники, презрительно поглядывая сверху на пешеходов. Глядя на конников, Темир мысленно представлял себя на их месте. И это все больше и больше укрепляло его в мысли – во что бы то ни стало стать нукером Ислам-бека.
