Аэттер. Дорога из камня - страница 27

– Нет, не лопнет, она крепкая, я все в нее пихаю. Пока ни разу не подводила. Но да, надо бы прикупить еще одну, на пояс, как у тебя. Может немного побольше.

– А нет здесь магических сумок? Ну, знаешь, таких, чтобы пихать кучу всего, а в итоге она почти ничего не весила? И чтобы еще и маленькая была, в глаза не бросалась. Было бы удобно.

– Конечно есть, но нам с тобой, Антарс, такое удовольствие совсем не по карману. Нас и не пустят-то пока в лавки, где такое продается. Хорошо, если просто скажут, что мы немного районом города ошиблись, а могут и вовсе пинками выгнать. Если ты еще и знати нахамить умудришься, то тебя как минимум в тюрьму посадят, а могут и вовсе казнить.

– Так ты ж не умрешь все равно. Какой смысл тогда бояться?

– Как это не умрешь? Если тебя казнят – ты умрешь! Тебе же голову отрубят, или вздернут, или еще хуже! – уверено заявил дварф, – Я в людских городах уже бывал, да и не только в людских. Бывает, обидится какой-то знатный человек на, казалось бы, сущую ерунду, и решит обидчика своего пытать прежде, чем убить. Доводилось мне видеть, до чего некоторые додуматься могут! Лишний раз гневить никого не стоит.

Я не стал спорить. В конце концов, этот дварф вполне мог быть обычным игровым персонажем, который по-настоящему верил в смерть. Может, если его убить, он в самом деле умрет и больше не появится. А может, появится, но уже не для меня. Все-таки любопытные здесь статисты, не похожие ни на каких других. В чем секрет? Они запрограммированы так, что различают эмоции? Или в них вложили множество вариантов развития событий? Не понимаю, но очень хочется разобраться.

– Здесь больше делать нечего, – примирительно сказал я, – В домах ничего нет?

– Все, что было, уже либо разграбили, либо сожрали. Волки давно здесь хозяйничали, все постели в шерсти, в домах погром, целой посуды и той не осталось. Даже на память прихватить нечего.

– Держи, – я протянул зуб вожака, разумеется, целый, – на память. Можно на шею повесить. Не знаю, принято ли у вас.

– Принято-принято. Вот удружил ты мне, уж который раз! Я, когда вернусь, столько внимания разом получу!..

Дварф, как мне показалось, был готов пустить слезу, но только нахмурился, подхватил сумку, водрузил ее на спину и бодро пошел к дороге. У меня с багажом было проще. Шкуры уже торчали из котомки, но каким-то образом я все же сумел их запихнуть. Масленок, пока я развлекался и болтал, уснул, свернувшись на солнышке в клубок. Будить его мне было жаль, поэтому, закинув за спину колчан и повесив лук на плечо, я поднял лиса и понес. Дварф ждал нас на дороге.

В этот раз идти было не скучно. Масленок мирно сопел, дрыгал лапой и пофыркивал, а Тордун рассказывал о дварфийских женщинах, о крепком и вкусном пиве, о баранах, на которых его народ научился ездить – потому что там, где пройдут рогатые, лошади не смогут ступить и шагу. Некоторое время спутник сравнивал скорость и маневренность ездовых животных и сам пришел к неожиданному выводу, что самый удачный вариант, как ни странно, у орков – их огромные волки, черные медведи и свирепые быки может, и уступают немного в скорости лучшим человеческим скакунам и эльфийским пантерам, но способны так же и защищать хозяина. А вот в этом равных им пока не имелось.

Зато, как только речь заходит о путешествии в горы, особенно если летать ты не способен и подходящего зверя с крыльями у тебя нет, то лучше дварфийского высокогорного барана нет никого. По словам Тордуна, можно быть хоть самым глупым созданием, не способным толком держать равновесие, баран все равно доставит в целости и невредимости.