Агора. Попаданцы поневоле - страница 15

Так продолжалось около часа, потом вдруг с собаками вновь стало происходить что-то непонятное. Они с лаем бегали вокруг небольшой группки деревьев, при чем одна из них тянула собаковода в кусты, а остальные тащили в противоположную сторону.

– Они, похоже, разделились, – предположил Гунвальд, – мужчина и ещё один беглец пошли в сторону гор.

– Да, похоже, так и есть, – согласился Маркон, – Тит, возьми пару воинов и проверь ближайшие заросли, а мы двинемся вперед, далее по следу, ты тоже, Гунвальд, останься с опционом. – Если заметите кого, дайте знать, а если нет – догоняйте.

– Как скажешь, ты тут главный охотник, – отозвался Тит и шутливо выкинул руку в военном приветствии.

Маркон не заметил сарказма или просто не захотел его видеть, с опционом он был в приятельских отношениях и не реагировал на подобные демарши.

Формально Маркон подчинялся только Цессию Лонгу и по положению был равен Титу.

Конечно, если бы он был декурионом легионной конницы, то на такого как Тит Маркон мог бы смотреть свысока, но он был всего лишь ауксиларием – варварским наемником, так что…

Впрочем, сейчас никто из них и не думал об этих глупостях.

Поисковый отряд разделился: семь всадников во главе с Марконом пошли дальше по следам беглецов, а Тит, Гунвальд и ещё два разведчика спешились и углубились в заросли кустарника.

Через сотню шагов идущий впереди Гунвальд остановился и предостерегающе поднял руку.

Тит снял с перевязи меч, но шагавший с ним рядом разведчик неодобрительно покосился на опциона, продемонстрировав обмотанную тряпками увесистую дубинку.

– Я понял, если приложу, то плашмя, не обнажая, – прошептал Тит.

Ауксиларий лишь пожал плечами, типа «Как знаешь», и потерял к офицеру интерес.

– Тише, они здесь, их двое, это женщины, – едва слышно произнес Гунвальд.

Тит ещё раз внутренне восхитился звериным чутьем рыжего следопыта и сам попытался уловить хоть что-то из посторонних запахов, но, увы, безуспешно. Кроме ароматов хвои, травы и перегноя, его нос ощущал лишь вонь кожаных доспехов, конского и человеческого пота.

Убедившись в бессмысленности своих потуг, Тит перестал пытаться что-либо вынюхивать и полностью положился на мастерство варварского охотника.

Гунвальд словно почувствовал это и дал знак одному из воинов обойти справа, а второму зайти сзади, отрезая «дичи» пути к отступлению.

Когда оба разведчика бесшумно скрылись в зарослях, он почти не таясь обратился к Титу:

– Сейчас они окружат, а мы пойдем прямо и спугнем их.

– А справа?

– Там непроходимый орешник, я эти места знаю, вот пусть туда и бегут. Там мы их и возьмем.

Собственно, так и случилось: заслышав шаги охотников, беглянки бросились наутек подальше от опасности и выскочили на поляну, окаймленную с трех сторон непроходимыми зарослями из дикого плюща и колючего орешника, образовавших сплошную зеленую стену.

Поняв, что выхода нет, девчонки заметались

Гунвальд, улыбаясь и широко расставив руки, будто старых знакомых зычно поприветствовал девушек.

– Здравствуйте, красавицы, набегались, пора и честь знать, а то добрый дядя Гунвальд устал вас преследовать. Вам пора домой, на вилле управляющий уже заждался.

В тоне «доброго дядюшки Гунвальда» почти не было издевки, скорее – сквозила лишь легкая ирония.

Только вот две измученные и до смерти напуганные девушки её не разделяли. При виде окружающих их воинов они медленно отступали к стене орешника, тщетно надеясь найти там лазейку к спасению.