Причиной неудачной войны помимо прочих обстоятельств стало и то, что мамлюкский султан Бейбарс со своей стороны не поддержал золотоордынское наступление. Этому помешала удачная политика хана Хулагу, сумевшего перетянуть на свою сторону императора возрожденной в 1261 г. Византии Михаила VIII Палеолога (1261–1282). В результате последний задержал в 1263 г. египетское посольство во главе с Фарис ад-дином ал-Масуди, направлявшееся в Золотую Орду через территорию Византии. Помимо этого Михаил арестовал союзника Берке – сельджукского султана Иззеддина Кейкавуса II, который в 50-х годах XII века при поддержке туркменских племен и мамлюков неоднократно поднимал восстания против Хулагу, впрочем, каждый раз заканчивавшиеся поражениями.
Таким образом, Хулагу (и в этом надо отдать ему должное) перед смертью (1265 г.) удалось переиграть золотоордынского хана в сложной дипломатической игре. В итоге Берке пришлось вступить в военные действия одновременно с двумя противниками. В 1265 г. одна армия выступила в поход на Византию, другая под началом самого Берке двинулась на Кавказ.
Такое распыление сил, конечно, не сулило ничего хорошего, и тем не менее на византийском фронте дела поначалу складывались вполне успешно. Ордынцам достаточно быстро удалось добраться до Константинополя, но императора Михаила неожиданно спас сам египетский посол, из-за ареста которого, собственно, и началась война. Фарис ад-дин ал Масуди, польстившись на богатое вознаграждение, обещанное византийским императором, вступил в переговоры с золотоордынцами и убедил их, что находится в Константинополе по собственной воле и никто не чинит ему никаких препятствий для проезда в Сарай. Придя в недоумение от таких новостей, командиры, довольствуясь освобождением Изеддина Кейкавуса, отдали приказ армии отступать. Впоследствии обман раскрылся, и Бейбарс заключил своего злополучного посла в темницу, но было уже поздно.
Не слишком удачным оказался поход на хулагуидов, хотя войскам довольно быстро удалось дойти до Ширванской степи в Азербайджане. В первых боях вновь себя прекрасно показал командир авангарда Ногай, сумевший причинить существенный ущерб силам противника. Но командующий основными силами Сунтай по каким-то причинам не поддержал порыв Ногая и предпочел отступить с войсками за р. Куру. Тем не менее брошенный на произвол судьбы Ногай, потеряв в жестоком бою глаз, сумел отбиться от превосходящих сил противника и присоединиться к своим войскам.
Естественно, что Берке был в гневе, но это не помешало ему должным образом оценить отличившегося Ногая. Как сообщает ан-Нувайри, «Усилилось (с тех пор) значение его у него (Берке), и возвысилось положение его. Он (Берке) поставил его над несколькими тьмами, вина же Сунтайа в глазах Берке была велика».
Вытеснив противника, хан Абака (1265–1282 гг.), избегая генерального сражения, сжег все мосты на р. Куре и, грамотно организовав оборону, не позволил золотоордынцам переправиться на свой берег. Такого рода «стояния на реках» частенько происходили в средневековье и являлись очень важным приемом позиционной войны. В поисках места для переправы Берке направил свое войско в сторону Тбилиси, но по пути неожиданно скончался, после чего его тело перевезли в Сарай, где оно и было предано земле.
Новым ханом в 1266 г. стал Менгу-Тимур (сын Тугана, сына Бату), который первым делом заключил мир с ханом Абакой. Это был вынужденный шаг, поскольку ситуация требовала разрешения более неотложных проблем. Самому Менгу-Тимуру пришлось приложить немало усилий для того, чтобы утвердить свою власть. Как отмечал русский летописец, в 1266 г. «быс мятеж велик в самех татарах. Избишася сами промежи собою бещисленное множество, акь песок морьскы».
