Внуки Бату-хана были только откровенно рады неудачам своего дяди. Мать царевичей Менгу-Тимура и Туда-Менгу – Боракшин – даже отослала письмо хану Хулагу, в котором без всякой конспирации писала: «Нет более стрел в колчане, и налучье осталось без лука, приходи, чтобы принять царство». Не дожидаясь ответа, Боракшин решила сама отправиться к Хулагу, чтобы убедить его как можно скорее начать войну против Берке. Правда, по пути царевна была схвачена и казнена. Тем не менее эти обстоятельства, свидетельствующие о серьезных раздорах среди золотоордынской элиты, убедили Хулагу, что победа над джучидами будет не слишком тяжелой. Покоритель Передней Азии стал спешно готовиться к войне с завоевателями Европы.
Золотая Орда действительно трещала по швам своих необъятных границ. В это же самое время вспыхнули народные волнения в ряде русских городов. Всплеск негодования был связан с бесчинствами баскаков – сборщиков дани. Этим делом в Золотой Орде занимались в основном мусульманские купцы, и они к местному населению относились даже хуже, чем бойцы карательных отрядов. Набег можно было переждать, добро спрятать, а с баскаком такие вещи не проходили. Больше всех свирепствовал один из помощников баскака Изосим – русский, принявший ислам.
Жители Ярославля, доведенные до белого каления поведением соплеменника, убили Изосима. Стихийные восстания охватили также Ростов, Владимир, Суздаль, Переяславль. Александр Невский, понимая, чем может грозить такое развитие событий, спешно отправился в Сарай и сумел уговорить Берке не высылать войска, обещая разобраться с бунтовщиками самостоятельно. Так, Александр Невский в последний раз спас русские земли от гибельного нашествия, и как не единожды отмечалось многими историками, по значимости его подвиги на дипломатическом поприще ничем не уступали подвигам, совершенным на полях сражений.
По пути домой князь умер. Некоторыми исследователями высказывалось по этому поводу подозрение, что князь мог быть отравлен по приказу Берке. Но такая версия выглядит достаточно сомнительно: Александр и так находился в руках хана, и смысла прибегать к яду, когда можно было отдать приказание палачу, не было.
Берке был необходим лояльный русский правитель, тем более что начавшаяся война с Хулагу складывалась не слишком удачно. В том же 1262 г. золотоордынское войско было разбито и вытеснено из Закавказья. Хорошо проявил себя лишь один из золотоордынских полководцев Ногай, сын убитого в Иране Тутара. Осенью он, командуя золотоордынским авангардом, дошел до Ширвана и сумел нанести поражение передовым частям армии противника. Однако удара основных сил Хулагу Ногай не выдержал и стал отступать на север. Преследуя золотоордынское войско, военачальники Хулагу овладели Дербентом и в январе 1263 г. переправились по льду через р. Терек, подвергнув грабежу зимующие поблизости улусы. Впрочем, радость захватчиков оказалась недолгой.
13 января к Тереку подошли свежие золотоордынские войска, спешно мобилизованные ханом Берке. В произошедшем сражении армия Хулагу была полностью разбита и бросилась в бегство. Но уйти удалось немногим. Лед реки треснул под копытами коней беглецов, и многие из них утонули.
«Да посрамит Аллах Хулавуна (т. е. Хулагу – Р. Т.) этого, погубившего Монголов мечами Монголов. Если бы мы действовали сообща, то покорили бы всю землю», – якобы сказал Берке, взирая после сраженья на горы трупов. Но война не прекратилась даже после этого побоища. Вернувшись в свои владенья, Хулагу повелел казнить всех купцов из Золотой Орды, на что Берке ответил тем же самым и перебил персидских торговцев.
