Тархан, как и всегда, широко улыбался, и я заметила, как взгляд его на долю секунды стал мягче. Он добродушно развел руками.
– Обниматься будем или как, мне теперь бояться, если ляпну чего, ты меня того… а?
– Ну давайте уже, – проворчала Мадина, тоже растянув руки, – по-быстрому. Потом я опять буду корчить рожи и вееечно буду всем недовольна.
Меня накрыло.
Бесценные эмоции.
Непередаваемое чувство… Любовь? Благодарность? Счастье? Осознание, что я не одна, что вот они – родные мне люди, и что бы ни случилось, мы по-прежнему на одной стороне. Щеки опалило горячей дорожкой слезы. Одной, затем еще одной. И еще.
Шмыгнув носом, я бросилась к ним, прячась в объятиях друзей, словно за щитом.
– Простите. Я… – Слова предательски путались, и я не знала, как объяснить им всё, что со мной произошло за последнее время. Слишком много открытий. Слишком много истины, оказавшейся слишком горькой. – Я хочу сказать, что очень вас люблю и рада видеть, но, – подняв взгляд уставилась на Мад и Солта, – как вы вообще здесь оказались?! И где ваши драконы? И… где Тео?!
Тео
– Значит, мать Келси местная легитимная власть? – уточнил я, глядя в темноту императорского зрачка. В голове родилось много вопросов.
Я не доверял Октавию.
С другой стороны, брату его я тоже не слишком теперь доверял. Всю жизнь меня учили, что бестии безмозглые твари. И вот я вижу говорящего, вполне разумного кота. И не менее разумного императорского брата. Его тело изменилось, но он не превратился в безмозглое, бестелесное нечто. Значит, мир здесь не такой, как нам рассказывали книги и преподаватели. Война, которую мы ведём так долго – это часть чего-то большего. И теперь Келси из пешки вдруг стала королевой.
– Бывшая легитимная, – поправил Октавий.
А Келси угроза новой. Тут как раз все понятно. Не понятно только, что делать с пророчеством.
– Как же так вышло, что император Вардена связался с бестией? Он ненавидит детей хаоса.
– Технически, она не была бестией в полном смысле. Согласно классификации Вардена, по крайней мере. А что касается связался… Принцесса была его истинной парой. Да, как драконы, – он хмыкнул. – Дочери Домну могут призывать своих истинных, устраивая разломы, чтобы забрать их на эту сторону мира… Мать Келси была именно из таких зовущих. Мой брат отказался остаться здесь, с ней. Тогда принцесса ушла за ним. Ей состряпали легенду, дали титул и вот – она герцогиня. Красивая, изящная бестия. Император в ней души не чает.
Что случилось дальше я, видимо, не узнаю. По крайней мере звучало, как точка, конец истории.
Октавий налил себе ещё напиток. Глаза его вспыхнули. Стены пошли черной рябью, но быстро вернули себе прежний облик. Я не стал уточнять, что это сейчас было.
– Хотелось бы послушать про иные классификации. Раз уж мне предстоит убить одну из этих тварей, предпочитаю знать о них все, в том числе слабые места.
Я был уверен, что выживавший столько времени за стеной Койт знает куда больше учебников, разведчиков и всех хоть сколько-нибудь осведомленных о реальном положении дел.
– Дети Койтов и дочери Домну обладали телами и разумом. Чтобы выживать в этом мире, богиня подарила им власть над бестиями, включая даже низших, – выплюнул он зло. – … Одно ее слово и все они послушная тьма, когда другим не удается ни облагородить ни приручить этих прожорливых тварей. Только убить.
– Они умирают?..
– От драконьего огня, как и в Вардене.
