Свою тему я выбрала еще дома. Возможность обращения женщин в драконов – вот, что волновало мой ум уже несколько лет. И хотя все мудрые книги утверждали, что это невозможно, я продолжала надеяться на то, что однажды это всё-таки случится.
– Послушайте, мадемуазель Бельфор! – сказал мне декан драконоведческого факультета граф Дуглас, когда я принесла ему заявление на выбранную тему. – Если вы не хотите быть отчисленной после первой же сессии, то советую вам немедленно его переписать. Тратить три года исследований на такую химеру немыслимо! И даже если вы доучитесь до последнего курса, с такой темой вы ни за что не получите высший балл на защите. У вас сильный магический дар – я был весьма впечатлен вашим поединком с големом на вступительном испытании, – и будет искренне жаль, если вы не используете его должным образом.
– Но, ваше сиятельство, в древних свитках есть рисунки, которые недвусмысленно указывают, что когда-то это было вполне возможно, – я попыталась протестовать. – Да, древние умения женщинами были утрачены, но…
Он пожал плечами:
– Решайте сами, мадемуазель Бельфор. Но лишиться возможности получить диплом алнорской академии из-за древних легенд, не имеющих никакого подтверждения, будет верхом глупости. Советую остановиться на чем-то более подходящем для особы вашего пола. Например, на бытовой магии.
Я фыркнула. Стоило ли приезжать в Алнор, чтобы заниматься тем, что было доступно любой домохозяйке, имеющей самый слабый магический дар?
– Ну, хорошо, – сдался граф Дуглас, – давайте поступим так – вы можете приходить ко мне на факультативные занятия. Думаю, за пару месяцев вы и сами поймете, что я был прав. А окончательный выбор темы мы отложим до второго семестра.
Против этого я возражать не стала. Но если его сиятельство думал, что я переменю свое решение, то он ошибался.
Из всего нашего курса лишь немногие могли твердо сказать, что именно в магической науке их интересовало. Большинство же поступили в академию, надеясь просто развить свои способности и получить престижный диплом. Хотя Стивен написал заявление в первый же день, выбрав научную группу профессора Дельмаса. Он был твердо намерен бороться с собственной магической слабостью.
– У меня нет другого выхода, мадемуазель Бельфор, – сказал он мне в начале следующего учебного дня. – Ни один из нынешних представителей нашего рода не обладает сильной магией, но моя бабушка – графиня Кларенс – еще помнит те дни, когда всё было совсем по-другому. Она надеется, что я сумею побороть магическое истощение. Я обещал ей, что окончу академию и сделаю отличную карьеру в столице!
Он говорил о бабушке с большой теплотой, и не случайно – как оказалось, именно она вырастила его и верила в него как никто другой.
– Отец всегда считал меня слишком слабым и всё свое внимание обращал на моего старшего брата. И если бы не бабушка…
Его глаза заблестели, и я отвернулась, чтобы не ставить его в неловкое положение. Похоже, он тоже сильно тосковал близкому человеку. И я была почти уверена, что сразу же после занятий он, как и я, будет писать письмо домой.
8. Глава седьмая
Историю Верландии преподавал месье Базен – худой, невысокого роста мужчина в пенсне. То ли он не очень любил свой предмет, то ли не очень хорошо в нём разбирался, но за всю лекцию он поднял взгляд от страниц лежащего перед ним учебника лишь несколько раз. Он почти не делал пауз, не расставлял акценты, и речь его была монотонной и располагала ко сну.
