Я почувствовала, как слёзы набегают на глаза, и часто заморгала. Не хватало еще расплакаться прямо на экзамене!
Хотя я была бы не единственной, кто поступил бы именно так. Несколько барышень уже вынуждены были покинуть аудиторию из-за истеричных рыданий и даже одного обморока.
Я так увлеклась своими переживаниями, что не сразу заметила, что Стивен пододвинул ко мне свой листок с ответом. Вернее, это был один из листков – сам он написал об этих реформах уже целый трактат. Но мне хватило и этого.
Это была вступительная часть его ответа, где коротко и ясно характеризовались те шаги, что предпринял в прошлом веке король Верландии Джейкоб Четвертый. На всех последующих листах месье Кларенс, похоже, описывал все плюсы искомых реформ и свое к ним отношение.
Я пробежалась взглядом по строчкам, выхватывая самое главное, и поспешила перенести это главное в свой ответ. В отличие от виконта, давние действия его величества Джейкоба не вызвали у меня одобрения, но эти мысли я предпочла оставить при себе.
Когда мы вышли из аудитории, я чувствовала себя выжатой словно лимон. И Стивен тоже промокнул белоснежным платком выступивший на лбу пот.
– Благодарю вас, виконт! – если бы я осмелилась, я пожала бы ему руку. Но, боюсь, даже ему это не показалось бы приличным, и я сдержала свой порыв.
– О, рад был оказаться вам полезным! – его улыбка была мягкой и теплой. – Но я и представить не мог, что кто-то может не знать столь славную страницу нашей истории! Ведь именно эти реформы оказали огромное влияние на всё, что происходило в Верландии с тех самых пор. Хотя со мной такое тоже случилось однажды. Временная потеря памяти – такое может произойти от волнения или слишком сильного перенапряжения.
Я поспешила подтвердить, что всё было именно так. Даже с ним я пока не готова была делиться своими секретами.
6. Глава пятая
Виконт Кларенс получил самый высокий балл. На втором месте в списке тех, кто претендовал на стипендию, значилась мадемуазель Дюпен, я же замыкала первую десятку. Учитывая, что я едва не провалила экзамен, это был отличный результат. Всего же в списке было более пятисот абитуриентов.
Списки тех, кто собирался учиться платно, висели отдельно – их ответы не оценивали баллами, и напротив фамилий большинства из них просто значилось «допущен к магическому испытанию». Но были среди них и те, чьи ответы оказались настолько плохи, что в возможности учиться в Алноре им отказали сразу.
Мадемуазель Мерсье получила заметный допуск, и ее тонкий нос, что пребывал опущенным на протяжении двух дней, снова горделиво взмыл вверх. Во второй день экзаменов она с нами не состязалась. Ей оставалось лишь показать комиссии владение любым видом магии в любой удобной форме.
А вот я сразу после завтрака отправилась на боевую площадку – до обеда здесь давали возможность потренироваться девушка, а после обеда – юношам. И поскольку большинство поступающих были лицами мужского пола, в этот час на площадке было довольно просторно.
Здесь были деревянные и каменные мишени, позволявшие попрактиковаться в меткости, и огромные чучела монстров для проверки навыков борьбы. Я сожгла одно из чучел, набитое соломой, и прекратила тренировку – учитывая завтрашнее испытание, чрезмерно расходовать магическую энергию было ни к чему. И я удивилась тому, что мадемуазель Дюпен, которая тоже была на площадке, этого не понимала и продолжала раз за разом пускать струю воды в стоявшее в нескольких шагах от нее чучело.
