К купальне отправились все вместе. Я шла, глядя под ноги. Пусть все верят, что мне стыдно. Раз так лучше для отца. Я не видела лиц, но чувствовала взгляды. Оценивающие взгляды. Наверняка, все эти люди считали, что мне сильно досталось от родителей. Вот и славно. Хотя, признаться, я пока не понимала, почему отец не назначил наказание. Может, решил повременить? Может, позже выберет наиболее «подходящий», по его мнению, момент, чтобы я лучше прочувствовала кару? Ведь я, действительно, перегнула палку, разозлившись на Матильду. И это мне плевать на косые взгляды и пересуды, я давно поняла, что ждать милости от судьбы и окружающих не придется. Зато для отцовской мастерской скандалы – вещь совершенно не нужная. Так можно и клиентов растерять.
- О! Вот вы-то мне и поможете! – возле входа в купальню, нас перехватила тётка Мирта, которая неизменно помогала в организации важного праздника. – Одна из девочек-бабочек заболела. Ваша дочь ее заменит.
- Что-о-о? – я невольно отшатнулась. Этого только не хватало! – Я… я не хочу.
Вот только кто бы еще спросил моё мнение.
- Благодарю! Это огромная честь для нас! – воскликнула мать и подтолкнула меня вперед. Отец не шелохнулся. Он явно не собирался возражать.
- Девочка ведь подходит по возрасту? – на всякий случай уточнила тётка Мирта.
- Да-да, - заверила мать. - Кире недавно исполнилось семнадцать. Самое время считаться невестой.
- Замечательно, - кивнула тетка Мирта удовлетворенно и махнула рукой мне. – Идем. Надо спешить. А то я набегалась на месяц вперед. Обращалась к десятку семей, но у всех дочери нужного нам возраста помолвлены.
Мои зубы непроизвольно заскрежетали. Но я не посмела возразить. Да и кто бы посмел? Коли назначают бабочкой на особом купании – следует подчиняться. Во всеобщем понимании – это великое благо. Если начну артачиться, точно подставлю всю семью под та-акой удар, что вовеки не оправиться.
Это была еще одна традиция праздника. Заранее отбирались полтора десятка девушек семнадцати лет и столько же парней девятнадцати лет. Их наряжали в белые одежды с пришитыми крыльями, как у бабочек. Сажали у краев купальни. Считалось, что и они получали благословение. А сразу после праздника женихам и невестам полагалось определиться с парой. Юноши заранее устраивали состязание и получали номера – от одного до пятнадцати. Затем, в зависимости от своего номера выбирали невесту из представленных кандидаток. Последнему доставалась та, которую не взял никто. Я не сомневалась, кто в нынешнем году окажется этой последней…
- Почему ты смеешься? – спросила тётка Мирта, ведя меня к комнатам для переодевания.
- Я радуюсь, - пришлось поспешно соврать мне. – В прошлом году мой старший брат Робби был бабочкой и нашел хорошую невесту. Их свадьба в следующем году.
- Надейся, что и тебе повезет с женихом, - бросила она.
Я подавила тяжкий вздох. Повезет, ага-ага. Да меня все местные парни сторонились из-за проклятого цвета волос. Впрочем, я на этих снобов и не думала заглядываться. Считала, что они слишком много о себе мнят. А на деле – ничтожества, которые будут командовать разве что женами и детьми. Признаться, я сама не понимала, откуда во мне эта непокорность и тяга к свободе, пусть даже внутренней, скрытой от всех. Я давно считала, что женой мне не стать, и это меня устраивало. Пусть буду драить полы в чужих домах, зато жить в мире с собой. И вот, поди ж ты. Я – бабочка! А через считанные часы стану невестой!
