И за что мне такая напасть?..
- Переоденьте ее! – дала распоряжение тетка Мирта портнихам, когда мы вошли в комнату, где собрались другие бабочки. – И подгоните платье. Заболевшая девочка была определенно пошире в бедрах.
Не успела я оглянуться, как оказалось в белом платье, которое ушили прямо на мне. Волосы собрали в строгий низкий узел и накинули на голову кружевной платок.
- Не повезло тебе с цветом волос, - посочувствовала одна из портних. – Но не переживай, теперь точно без мужа не останешься.
Я предпочла промолчать, ибо на душе и так царило уныние. Да еще и остальные бабочки смотрели негодующе. Каждая считала, что заслужила свое место здесь примерным поведением и добродетелью. И вдруг я – ходячее рыжее недоразумение.
- Все готовы? – в комнату вернулась тетка Мирта. – Идемте! Купание вот-вот начнется!
И вот, десять минут спустя, я вместе с другими четырнадцатью бабочками стояла на коленях у купальни. У другого края собрались женишки. Мне полагалось смотреть вниз. Это я и делала. Но все же успела оглядеть парней, пусть и мельком. Многих я видела раньше. Городок-то не большой. Но все они не имели значения. Все, кроме одного. Того, у кого на руке значилось число пятнадцать, выведенное чернилами.
Проклятье! Я чуть кулаками не затрясла.
Я хорошо знала этого кандидата. Его звали Питер. В детстве мы дружили. Хорошо дружили. Я считала, что он тот, кто будет рядом всю жизнь. Никакой романтики, нет. Просто я думала, что Питер всегда подставит дружеское плечо. А потом мы подросли и… Я никогда не забуду его слов: «Прости, но дружба с тобой вредит моего будущему». Вот и всё. Так просто…
И теперь ему досталось число пятнадцать. А значит, невеста, которую никто не выберет.
У судьбы странное чувство юмора, да?
Раздался гром аплодисментов. Гости приветствовали подошедших к купальне избранников. Я сделала то же самое. И вдруг позади раздался голос. Одного из парней, игравших нынче охранников бабочек.
- Думаешь, можно без последствий позорить приличных людей, рыжая?
Я вздрогнула, узнав голос. Это был Тим. Парень, на которого Матильда выплеснула помои.
В чем-то он был прав. Я подставила его под удар. Но, если честно, угрызений совести не испытывала. Тим сам не отличался добротой и не раз высмеивал девушек, которые, по его мнению, не соответствовали стандартам красоты. Называл прилюдно толстухами и уродинами.
Разумеется, я ничего не ответила. Не время. И не место.
Застыла в ожидании купания избранных. Вот только прежде… искупалась сама. В буквальном смысле. Я недооценила желание Тима поквитаться. Он был готов к решительным действиям. И плевать, что самому придется заплатить за безумную месть.
Миг и меня со всей силы толкнули в спину. От неожиданности я не удержалась, не успела схватиться хоть за что-то и… позорно плюхнулась в священную воду, наполнявшую купальню для избранных.
Я умела плавать. Научилась еще ребёнком. Назло матери, которая твердила, что это развлечение не для девочек. И всё же успела нахлебаться воды, прежде чем взмахнула руками и вынырнула на поверхность. Шум стоял невообразимый. Всем было плевать, что виноват Тим. Или же народ не успел разобраться в причинах моего купания. Сейчас весь гнев окружающих был обращен на меня. Все кричали, требовали меня покарать за святотатство. А я… я выбралась из купальни (самостоятельно, разумеется, ведь никто не потрудился помочь), а в висках стучало от страха. Ибо все мои прежние грехи в глазах горожан меркли по сравнению с сегодняшним происшествием.
